Литературная лаборатория
"Красная строка"

Взгляд Елены Громовой на документальную повесть “Отблеск костра” Юрия Трифонова
 

Прежде всего вспомним в какой обстановке Юрий Трифонов писал документальную повесть «Отблеск костра». В 1953 году умер Сталин и  страну возглавил Хрущёв. Уже в 1956 году состоялся ХХ съезд партии, где речь шла о культе личности Сталина. В стране наступило время, называемое «оттепелью». После смерти Сталина начался процесс реабилитации жертв репрессий. Реабилитировали и отца Юрия, который был расстрелян. Мать на 8 лет сосланная в лагерь, как член семьи врага народа, освободилась. И хотя Юрий Владимирович всегда верил в невиновность отца, писать о нём он задумал в конце 50-х начале 60-х.

Юрий Трифонов окончил Литературный институт в 1949 году. Его дипломная работа повесть «Студенты», удостоена Сталинской премией третьей степени. Но уже во второй половине 50-х наступило время затишья и холодности к его творчеству со стороны даже тех, кто его поддерживал. Твардовский посоветовали ему писать рассказы.

Можно сказать, что к концу 50-х «звёзды сошлись» для работы над столь серьёзной темой: оттепель, личностная и профессиональная зрелость, а так же я думаю, и желание восстановления чести семьи. Не случайно он взял эпиграфом к книге слова из старой революционной песни:

«В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас ещё судьбы безвестные ждут…»

В бой отец вступил в 1905 году семнадцатилетним юношей, участвуя в вооружённом восстании в Ростове. И многие преданные делу революции люди попали под жернова колеса репрессий. Трифонов решил сделать судьбу своего отца из безвестной – известной, не удовлетворившись реабилитацией.

Сказать, что повесть Трифонова относится  к какому-то определённому жанру документалистики сложно. В ней есть биография, дневник, эссе, путевые заметки и журналистское расследование. Благодаря этому, мы слышим многоголосие прошедших времён. Основной костяк повести составляет часть биографии отца, связанная с революцией и гражданской войной. В ней нет личной жизни, а только профессиональная деятельность. В биографическую линию вплетаются дневниковые записи  юного брата жены – Павла, собственные размышления и путевые заметки, основанные на перемещениях отца по разным регионам и фронтам: Петербург, Север и места ссылок Тобольск, Туруханка, юг и донской край, Кавказ, Урал.

Повесть “Отблеск костра” имеет линейную структуру с лирическими и ретроспективными вставками. Она охватывает период жизни Валентина Трифонова с 16  до 49 лет.  Автор не разделяет повесть на части. Но, я, как читатель,  вижу в ней шесть частей, в зависимости от времени, места действия главного героя и задач, которые приходилось решать ему и его единомышленникам. При этом первая и шестая части мною воспринимаются как пролог и эпилог.  Для демонстрации композиционного построения повести, предлагаю подробнее рассмотреть вторую часть повести. Она даёт представление о сложности, многослойности структуры текста, манере изложения информации Юрием Трифоновым, разнообразии использованных при написании повести материалов.  Показывает, что автору удалось сохранить позицию безоценочности и беспристрастности в работе над повестью.

 Практически в каждой части, кроме первой и шестой, мы видим такой композиционный приём, как “сюжет в сюжете” о судьбах близких отцу людей или значимых и сложных личностях таких как:  брат отца Евгений Трифонов, Арон Сольц, бабушка Словатинская Т. А., Филипп Миронов или более подробное описание особо значимого события.

В повести использовано не менее 35 документов, в виде цитаты из воспоминаний, писем, листовок, протоколов и прочих документов. Автору удалось при таком количестве использованных материалов не превратить многоголосие в шум, а использовать их для  правдивого раскрытия духа времени. Привожу ниже список того, что нашла.

В лирических отступлениях и описаниях Юрий Валентинович использовал некоторое количество  художественных тропов, таких как метафоры, сравнения, эпитеты , (мы увидим их в цитатах, приведенных ниже) оставляя основу произведения документальной.

Часть 1. (пролог)

На первой странице с воспоминанием из детства автор даёт зацепку для развития всего повествования, обращая наше внимание на карты царских времён, которые использовались во время гражданской войны. Из них отец Валентин Андреевич делал с сыном Юрием воздушных змеев. Всего одна страница текста символично показывает, как будет развиваться произведение. Карты хранились у отца в сундуке. И туда же складывались копии документов, протоколов, приказов, записок, писем, телеграмм. Именно изучение содержания этого сундука натолкнуло Юрия Валентиновича к подробному изучению фактов биографии отца и работе над документальной повестью.

«Всё началось после чтения бумаг, которые нашлись в сундуке. В них гнездился факт, они пахли историей, но оттого, что бумаги эти были случайны, хранились беспорядочно и жизнь человека проглядывалась в них отрывочно, кусками, иногда отсутствовало главное, а незначительное вылезало наружу, оттого и в том, что написано ниже, нет стройного рассказа, нет подлинного охвата событий и перечисления важных имён, необходимых для исторического повествования, и нет последовательности, нужной для биографии».

В этой части автор рассказывает о братьях Трифоновых, Евгении и Валентине, осиротевших в возрасте 10-ти и 7-ми лет. Описывает то немногое, что удалось узнать об их детстве и юности. Их участие в восстании 1905 года в пригороде Ростова Темерник, которое длилось всего 10 дней, но было отчаянным и кровопролитным.

«И так началась и кончилась их юность: баррикадами, судом, Сибирью.

Да и была ли юность у этих юношей?»

Заканчивается часть лирическим отступлением об эмоциях, вызванных чтением бумажек и их временном могуществе.

«Они – как загробные тени нашего земного существования, ведь мы умираем, а они остаются… Бумажки живут своей скрытной медленной жизнью, рассчитанной на тысячелетия, как камни, как родники».

Часть 2.

Я хочу подробнее разобрать эту часть текста, чтобы показать пример композиционного построения всей повести и её многослойность.

В этой части перемежаются воспоминания самого Юрия, его отца и того, что узнал Ю. Трифонов от откликнувшихся знакомых отца,  после того, как в журнале «Знамя» напечатали его очерк в первоначальном варианте. Это были Николай Никандрович Накоряков и Борис Евгеньевич Шалаев, уже старики. Оба они познакомились с Валентином Трифоновым в ссылках.

Ю. Трифонов красочно рассказывает о тяжести каторжной жизни с карцерами, избиениями, этапами и побегами. Немного о хороших, сочувствующих солдатах конвоирах, от которых не бежали, чтобы не подводить их.

Солдаты Тобольского полка отказывались стрелять в заключенных; помогали поддерживать связь с волей, в организации побега и уничтожении улик. Автор делает акцент на том, что борющиеся стороны не чужды проявлению человеческого отношения друг к другу.

Здесь же в виде лирического отступление Трифонов описывает "Тюмень тех лет” , ссылаясь на воспоминания Михаила Мишина , напечатанных в журнале “Каторга и ссылка” и рассказывает об Ароне Сольце, с которым отец встретился в ссылке. На четырёх страницах текста автор крупными мазками начертил жизненный путь друга отца и родственника А. Сольца от гимназических времён до трагической кончины. О его революционной деятельности и работе при советской власти. В книге о партэтике  А Сольц писал: «Человек отдельными поступками не измеряется. Надо знать всего человека, что он из себя представляет». В 1923 году Сольц занимался обследованием тюрем, создал комиссию, которая пересмотрела несколько тысяч дел и освободила две трети осуждённых из-за неправильного применения законов.  В 1937-м, работая помощником Генерального прокурора, он тоже требовал создания комиссии  и вступил в резкий конфликт с Ежовым и Вышинским за честь В. Трифонова. Сольца начали отстранять от дел. Он не сдавался и выступил на конференции Свердловского партактива с критикой генерального прокурора Вышинского в октябре. А уже в феврале 1938 его окончательно отстранили от дел, и он объявил голодовку. Итог – психиатрическая клиника и слом психики.

После отсылки к биографии Арона Сольца автор продолжает описывать жизнь отца и других осуждённых в каторжных централах: быт, борьбу с уголовниками, организацию побегов, реакцию начальников централов, наказания, самоубийства, бунты и «историю отчаянной войны заключённых «политиков» за своё человеческое достоинство». И, как пример и подтверждение, приводит письмо каторжанина,  Ивана Семёнова:

“Дорогая мама! Шлю тебе сердечный привет с пожеланием всего хорошего. Дорогая мама, может быть, когда ты получишь это письмо, меня не будет в живых. Я не буду тебе описывать подробно, почему это так, напишу вкратце. Троим из наших товарищей дали розги. Мы не можем оставить этот позор без внимания, а потому решили смыть этот позор своей кровью. Завтра мы поднимаем бунт, и, наверное, нас переколют штыками. Другого выхода у нас нет, как только умереть. Дорогая мама, прошу тебя, не плачь обо мне и не упрекай меня за то, что я причинил тебе много горя. Иначе я поступить не мог. Не буду описывать, почему не мог, так как ты этого не поймёшь. Итак, прости, прощай! Целую тебя без счёта раз! Твой любящий Иван.”

Тут же Ю. Трифонов использует для полноты картины стихи, написанные на каторге, старшего брата отца  –  Евгения Трифонова из его первой книги “Буйный хмель”.

Утро

Звонок поднимет нас в ноябрьской мутной рани,

И свет чадящих ламп сметёт обрывки грёз,

И окрик бешеный, и град площадной брани…

Пора вставать, - Эй, подымайся пёс!

 

Встаём. Свернём постель и бродим, как в тумане.

Цвель по стенам, как пятна ржавых слёз.

Потёки мыльные от мерзостной лохани,

За окнами - безлюдье, сумрак и мороз.

 

Потом в ряды построит нас свисток,

Молитву проведём нестройно, диким хором.

Стоим и хмуро ждём. Вот загремят запором,

И, грузен, туп и зол, вплывёт тюремный бог.

И начинаем день, день скуки и мечтаний,

Жуя ломоть сырой и кислой дряни.

Заканчивается эта часть  описанием жизни отца в его четвёртой ссылке в Туруханке, где он опять встретился с А. Сольцем, Дубровинским – собирателем библиотеки, Филиппом Захаровым. Узнал он это из писем и рассказов жены Филиппа в период работы над повестью. Особенно обратили на себя внимание, тяга и способы получения информации и знаний заключёнными («тюремное» образование) и история с библиотекой Дубровинского, которую присвоил себе Сталин.

В части 3 автор рассказывает про обстановку и события в Петербурге  в период революций 1917 года. Про явочную квартиру своей бабушки по материнской линии Словатинской Татьяны Александровны и вводит новый источник информации – дневник её сына Павла, пятиклассника коммерческого училища.

«… Он писал каждый день, очень сухо, по-деловому, ибо, к счастью, не обладал склонностью к литературе.  Но – каждый день!»

Записи под датами 25 февраля, 28 февраля, 4 марта, 3 апреля, 24 октября и 25 октября включены в текст.

Трифонов приводит воспоминания участника событий Малаховского о героизме и самопожертвовании и о ненужном “удальстве” со стороны красногвардейцев. Он писал:

“Когда перешли в наступление, часто во время перебежек они не пригибались совсем, от чего немало полегло лишних жертв. Когда же мы, обучавшие их солдаты, указывали на недопустимость этого, то получали в ответ, что сгибаться при перебежках и стрелять лёжа - позор для революционеров, показывает их трусость”.

Записи Павла перемежаются с комментариями автора. В этой главе охвачен период с 1898 года (бабушке 19 лет) до 25 октября 1917 года, когда взяли Зимний дворец. На 25-ти страницах описано создание Рабочей гвардии, предназначенной  для поддержания порядка в революционном городе, до преобразования её в Красную гвардию, с целью борьбы уже с контрреволюцией и белой гвардией. Во всем этом участвовали Валентин и Евгений Трифоновы, отец и дядя автора.

 

Часть 4. (Юг)

В апреле 1918 года В. Трифонова отправили на юг.

«Взбаламученный и коварный юг, где всё бродило, всё было неясно и непрочно, имел только один устойчивый запах: он пахнул хлебом»

 «Дневник Павла военных лет напоминает судовой журнал, где тщательно отмечено передвижение корабля, но ничего не сказано о мыслях и переживаниях команды и пассажиров»

Там воевали Автономов и Сорокин, командовали первой и второй революционными армиями Харченко и Бондаренко, воевал комиссар юга России Орджоникидзе…

С другой стороны: немцы, кадеты, банды восставших казаков, шайки и союзы которые подкармливала Антанта, турки, зарившиеся на Осетию и Дагестан

Выделяется истории: транспортировки, грабежа и спасения ценностей, отобранных у буржуа и 400 миллионов рублей в золоте Фонда Ростовской республики; гибели Черноморского флота в Новороссийске.

Меньше двух месяцев жизни на бушующем юге, 15 страниц текста про наведение порядка,  укрощение “чересчур самостоятельных военкомов” (Сорокина, Автономова), и обеспечение хлебом Москвы и Питера.

«Это была первая послеоктябрьская весна, бушевавшая, как молодое вино, и никто не мог знать, какой будет вкус у этого вина через месяц или через год».

 

Часть 5  Урал (май 1918)

В этой части Ю. Трифонов рассказывает о том, как был организован Чехословацкий мятеж по всей Транссибирской магистрали и как с ним боролись.

Цитирует описание В. Трифонова Ларисой Рейснер в её книге “Фронт”. Первый и единственный портрет отца за всё повествование (скорее психологический).

“Осколок разбитого чёртом кривого зеркала застрял и в товарище Трифонове. Из ссылки и тюрьмы он вынес тяжёлую сдержанность долголетнего пленника, несколько болезненный страх перед слишком громкими словами, мыслями и характерами. В сильном и умном человеке, великолепном большевике и солдате революции немного скучно желание обмануть себя и других - изобразить своё крупное “я” самым сереньким, самым будничным человечьим пятном. Но бурный 1919 год через все логические дырки прорастает весёлой, зелёной травой; неудержимый ветер времени рвёт серые очки с чернявого трифоновского лица, что ему не мешает и сегодня так же упорно защищать свой давно развалившийся душевный острог и любимейшее подполье чувств”.

Юрий Валентинович увидел в этом отрывке: “... неумение и нежелание таких людей, как отец (а он являл собою довольно типичный образ русского революционера), делать так называемую политическую карьеру, добиваться личной популярности. Свойство таких людей - оставаться в тени”.

О трудностях Восточного фронта член Реввоенсовета Третьей армии В, Трифонов, подводя итоги пятимесячной работы, написал обширный доклад. А через год, летом 1919 снова отправился на Южный фронт. Здесь же автор описывает деятельность Красной армии на хозяйственном фронте.

Часть 6  (эпилог)

В июне 1921 года В. Трифонов демобилизовался.

В стране в это время был период топливного кризиса. Валентин Андреевич активно  включился в работу по восстановлению страны. До ареста он работал:

1.Заместителем начальника Главтопа,

2. Председателем Нефтесиндиката,

3. Председателем Военной коллегии Верховного суда,

4. В Военной комиссии в Китае,

5. На дипломатической работе в Финляндии…

В 1937 году Валентин Трифонов написал книгу «Контуры грядущей войны» и  отослал рукопись Сталину, Молотову, Ворошилову и Орджоникидзе. Серго Орджоникидзе в это время застрелился, другие не ответили. Или скорее, ответом был арест и расстрел.

Я считаю, что Юрий Трифонов даёт возможность последующим поколениям ярко представить, что же происходило в те годы в стране, в жизни людей и какими были люди того времени. Документальная повесть «Отблеск костра» большое значение имеет для формирования собственного взгляда читателя на историю России.

 

Материалы, использованные (цитируемые) в документальной повести

«Отблеск костра» В. Трифоновым

1.         Воспоминания Н. Н. Накорякова ( по телефону) и Шалаева о ссылке (в письмах).

2.         Воспоминания Михаила Мишина, тюменского революционного деятеля из журнала «Каторга и ссылка».

3.         Ответное письмо А. Сольца на запрос Свердловского Истпарт 1933 года о подпольной работе в Тюмени

4.         Письмо каторжанина Ивана Семёнова матери перед тюремным бунтом.

5.         Стихи Е. Трифонова.

6.         Письмо жены политического ссыльного Филиппа Захарова, о Туруханке (Дубровинский, Свердлов, Сталин, Менджинская, В. Трифонов)

7.         Воспоминания Т. А. Словатинской (Сталин)

8.         Автобиография В. Трифонова на 2 листах

9.         Дневник Павла

10.       Воспоминания Малаховского стр.63

11.       Книги стихов, прозы и статьи в журнале «Каторга и ссылка» Е. Трифонова (Евгений Бражнев)

12.       Протоколы Совещаний о Красной гвардии 1917 г., «пятёрки»

13.       Записка Ленина Дзержинскому перед заседанием СНК 1917 г.

14.       Копии телеграмм из архива Центрального музея Советской армии 1918 г.

15.       Письма жены комиссара финансов  Донской республики Дунина Годзиевской май 1918 г. о нападении Петренко и спасении ценностей  Серго Орджоникидзе

16.       Прощальная радиограмма эсминца «Керчь»

17.       Телеграммы В. Трифонова и С. Орджоникидзе 1918 г. юг

18.       «Полевые книжки» с копиями приказов, предписаний, телеграмм и донесений В. Трифонова 1918 г

19.       Воспоминания Ларисы Рейснер из книги «Фронт» про 1919 год

20.       Доклад В.Трифонова 1918 в Москве и Отчёт комиссии о поражении Третьей армии на Урале. (Блюхер, братья Каширины)

21.       Из книги историка С. Ф. Найды «О некоторых вопросах истории гражданской войны в СССР» 1958 год

22.       Журнал «Знамя»  № 9 за 1964 г. «Колымские рассказы» Г. Шелеста

23.       Статья В. Трифонова «Фронт и тыл» в газете «Правда» в нескольких номерах 1919 год

24.       Из книги Е. Трифонова «Калёная тропа» о Ф. Миронове, командире 2-й Конной армии

25.       Листовка Ф. Миронова «Товарищ-красноармеец!»

26.       Мемуары С. М. Будёного

27.       Доклад В. Трифонова в Оргбюро ЦК об ошибках по отношению к казачеству.

28.       Книга «В горах Крыма» 1940 год Мокроусова

29.       Телеграмма В. Трифонова председателю Дагестанского трибунала, декабрь 1920 г.

30.       Приказ по войскам Кавказского фронта от 29 июля 1920 г В. Трифонов, В. Гиттис

31.       Записи разговоров по прямому проводу В. Трифонова с С. Орджоникидзе ноябрь 1920 г. о задачах Кавказского фронта.

32.       Телеграммы от Крестинского и Склянского Гиттис и Трифонову Кавказский фронт о мятежниках в Дагестане и Чечне  июль 1921 г.

33.       Листовка В. Трифонова «К донскому трудовому казачеству»

34.       Письмо Шолохова Горькому, 1931 г.

35.       Заявление В. Трифонова в ЦК о причинах Вешенского восстания.

36.       Телеграммы Миронова в штаб Девятой армии.

37.       Рукопись книги В. Трифонова «Контуры грядущей войны» в начале 1937 года отправлена Сталину, Молотову, Ворошилову, Орджоникидзе Не издана.