Литературная лаборатория
"Красная строка"

Нет худа без добра

 

Вечером Марк поджидал Сергея с тренировки. Вглядывался в слабо освещённую дорогу, переступая с ноги на ногу. По правой ноге легонько похлопывал широким солдатским ремнём. Марк незаметно стащил его из дома, спрятав за пазухой. На улице он намотал ремень на кулак. Ремень с латунной бляхой, изнутри запаянной оловом превратился в кистень. Твёрдая кожа ремня врезалась в ладонь и придавала решимости. Надо же, наконец, покончить с тем, что началось, когда он перешёл в другую школу.

 

Марк, несколько месяцев назад пришёл в новый класс. Утром, как назло, его непослушные волосы топорщились. От волнения руки и ноги были деревянные. Даже кожа на лице натянулась как на барабане. Дотронься и бухнет. Да и в школе ему, похоже, не обрадовались. Учительница окинула его оценивающим взглядом, нахмурилась и повела в класс. Может ей не понравились оценки Марка, а может и он сам. Марк шёл за нею, как баран на верёвке. Сначала Марк смотрел на прямую фигуру с гордо вскинутой головой, покачивающиеся бёдра, лёгкое колыхание юбки, мерно отстукивающие шаг каблуки теперь уже его учительницы. Потом перевёл взгляд на окна. Там виднелись незнакомые дома и тоскливо-серое небо, затянутое тяжёлыми облаками.

На стенах длинного коридора висели портреты учёных, которых он не помнил, и однообразные стенды с фотографиями школьников и учителей на каких-то мероприятиях. Ему казалось, что люди на портретах и фотографиях провожают его неприветливыми взглядами и ухмыляются.

Наконец учительница остановилась возле одной из дверей. В классе Алёна Сергеевна, как звали классную, представила его ребятам очень сухо:

‒ Это Петров Марк и он будет учиться в нашем классе. У нас одно свободное место, ‒ добавила Алёна Сергеевна и махнула рукой в сторону последнего стола в левом ряду.

Её холодность, как в зеркале отразилась на лицах ребят. А может это от волнения и неловкости у Марка все лица слились в сплошную массу. Он пошёл к указанному месту и тут же ему подставил подножку мальчишка, сидящий за третьим столом. До места Марк не дошёл, а долетел и чуть не впилился лбом в стену. Раздался смех ребят и голос Алёны Сергеевны:

‒ Аккуратнее, смотри под ноги.

Марк сел на место, поднял глаза и увидел довольно ехидную улыбку того парня. От него не ускользнуло, что парень хорошо одет и с модной стрижкой. Сбоку у его стола на крючке висел фирменный дорогой рюкзак. Марку же мать надставляла прошлогодние школьные брюки, бегала по секондхэндам в поисках дешёвых кроссовок и стирала старый рюкзак. Ему даже показалось, что девочка, сидящая рядом, прочитала его мысли и слегка отодвинулась.

Марк достал тетрадь и ручку. Поставил рюкзак под стол. Потом перевесил его на крючок. Провёл по столу рукой, будто стряхивая невидимую пыль. Поправил тетрадь, тщательно выравнивая её параллельно краю стола. Бросил взгляд на спину того парня, что задирался, отметил равенство весовых категорий. И постарался вслушаться в то, что говорила Алёна Сергеевна.

В первые дни и даже недели у Марка одеревенелость в теле не проходила.  На переменах он не выходил из класса, голова с каждым уроком тяжелела, ноги затекали. Но заставить себя выйти в коридор не получалось. Да и что бы он делал в коридоре, знакомых то нет.

Но, Сергей, так звали того парня, умудрялся доставать его и в классе. Однажды он подошёл к соседке Марка по парте – Кате якобы взять у неё ластик. Уходя, скинул на пол пенал Марка. Пластмассовый пенал раскололся и из него вылетел карандаш. Больше ничего в пенале не было. Крышка пенала отлетела под соседний ряд. В этот момент вошла в класс Алёна Сергеевна. Она осмотрела класс и строго спросила:

‒ Чей это пенал валяется на полу?

Марк, молча, встал. Внутри у него всё кипело, щёки пылали. Кто сбросил пенал, видели только Катя и Паша, который сидел на соседнем ряду. Катя равнодушно отвернулась.

‒ Что за неряшливость? ‒ металлическим голосом спросила учительница, ‒ К уроку надо готовиться на перемене. Сейчас же подними!

Марк поднял карандаш и пенал. Проходя к своему столу, он встретился с сочувствующе понимающим взглядом Паши. Марк сел на место, взял в руки ручку, но успокоиться не получилось. Непроизвольно сжались кулаки и ручка треснула и рассыпалась. Он склонился над тетрадью. Писать теперь нечем. Паша протянул ему ручку.

Что-то подобное происходило каждый день. Весь класс уже видел издевательства Сергея. Некоторые ребята подхихикивали, остальные предпочитали не вмешиваться. Когда в очередной раз на геометрии у Марка не оказалось транспортира, Сергей на весь класс прокомментировал:

‒ А он у нас бедненький. У него ничего нет. Надо всем классом скинуться, чтобы ему транспортир купить.

Марк не слышал, что говорилось на этом уроке, ждал перемены. Наконец, прозвенел долгожданный звонок. Сергей вальяжной походкой отправился в коридор. Марк, еле сдерживая себя, чтобы не побежать, тоже вышел.

Он, молча, подошёл к Сергею и ударил. Сергей словно ждал, когда его провокации сработают, поэтому ответный удар прилетел сразу. Остановиться Марк уже не мог. Они сцепились и через минуту молотили друг друга, катаясь по полу, в кругу обступивших их ребят.  Процесс прервал учитель физкультуры. Он разнял Марка и Сергея, поставил на ноги, слегка встряхнув, и пригрозил:

‒ Классный руководитель с вами ещё разберётся!

Марк вернулся в класс. Прозвенел звонок.

На следующий день Алёна Сергеевна вошла в класс с таким выражением, что казалось, вот-вот засверкают молнии и раздастся гром. У Марка под ложечкой засосало. Может и от голода, ведь утром он ушёл без завтрака. С провалом у отца бизнеса, переездом в меньшую квартиру, напряжёнкой с деньгами из-за кредитов, мать с отцом нервничали и часто ссорились. В это утро тоже,  и Марк поспешил выскочить из дома.

Алёна Сергеевна некоторое время, молча, смотрела на класс. Потом уставилась на Марка. По его спине пробежал холодок. В голове стучало: «Хоть сквозь землю провались». Наконец, она заговорила:

‒ Прежде чем начать урок, я хочу разобраться со вчерашней дракой.

Слова она произносила, будто кирпичи складывала.

‒ Кто затеял драку?:

Марк встал. Сергей заговорил с места:

‒ А я то чего? Если этот новенький припадочный с кулаками лезет, терпеть должен?

‒ Петров, ты почему полез в драку?

Марк стоял, опустив голову, и молчал. Холодок сменился горячей волной злости. Она разливалась по всему телу, застилала глаза. На Сергея, на Алёну Сергеевну, на весь белый свет. Особенно на одноклассников, за тишину, которая тучей висела в воздухе. От злости свело челюсть, ногти впились с ладони. Взгляд зацепился за когти дракона, изображённого на пенале, который лежал на краю стола соседнего ряда. А Алёна Сергеевна продолжила:

‒ Мало того, что ты учишься кое-как, так ты ещё и дисциплину в классе подрываешь. Теперь я понимаю, почему ты школу сменил. Там, наверное, уже не могли это выдержать. Учти, если не возьмёшься за ум, придётся опять менять школу!

Вот тут весовые категории были совсем разные. Не поборешься.

Разбираться придётся с Сергеем и то не в стенах школы. В классе друзей у него так и не появилось. Участвовать в поездках на интересные экскурсии или в театр он не мог. Ни смартфона, ни планшета у него не было. Простенький Nokia за семьсот рублей, чтобы мать с отцом могли выяснить, где он. Среди одноклассников Марк чувствовал себя белой вороной.

После той драки и поддержки Алёны Сергеевны Сергей обнаглел ещё больше. Правда, Марк уже общался с некоторыми ребятами, но только в школе. Своим среди них себя не чувствовал. Чашу терпения переполнила очередная выходка Сергея. Как-то, уже весной Марк стоял в коридоре школы, в ожидании, когда откроют класс. Его рюкзак лежал на подоконнике. Вокруг толпились одноклассники. Марк не заметил, как подошёл Сергей и открыл окно. Через секунду рюкзак Марка уже летел с третьего этажа, а Сергей с деланным удивлением сообщил:

‒ Кто-то свой рюкзак уронил!

Пока Марк бегал за рюкзаком, потом чистил его от грязи в туалете, прозвенел звонок и начался урок. Опоздавших Алёна Сергеевна не пускала, поэтому Марк простоял весь урок в коридоре.

День тянулся ужасно долго. Уроки и учителя сменяли друг друга, но Марк делал всё как автомат. Он ждал вечера и хотел только одного, покончить с этими издевательствами. Пусть будет, что будет, но терпеть он больше не намерен.

 

Марк знал, что в этот день Сергей возвращался около девяти вечера с тренировки по лёгкой атлетике. Неизвестно откуда, но знал. Может подсознательно готовился отомстить? И отмечал про себя всё, что связано с этим чмо. Куда ходит, где живёт.

Вечером Марк часов в восемь выскользнул из дома. На улице уже совсем стемнело. Снег растаял, земля чёрная. Редкие прохожие спешили домой к ужину и телевизору. На весь двор горел только один фонарь и то у другого конца многоэтажки. Марк минут сорок с нетерпением ходил возле угла дома, где жил Сергей. Показался знакомый силуэт. В груди бухало, кулаки сжались сами собой. Он выскочил из-за угла прямо перед носом у Сергея. От неожиданности тот шарахнулся в сторону и побежал. Но не к дому, а обратно. Марк помчался за ним. Накопленная злость придавала ему силы, и он уже догонял своего врага – как тот исчез. Марк остановился. Раздался стон откуда-то снизу, как из-под земли. Марк крикнул:

‒ Эй, ты где?!

Стон повторился. Марк осторожно пошёл вперёд. Звук приблизился. Перед ним чуть покачивалась крышка канализационного люка. Марк отбросил ремень в сторону, с трудом приподнял край крышки и спросил:

‒ Ты тут?

‒ Больно, ‒ услышал Марк слабый голос.

‒ Я сейчас, потерпи!

Марк вцепился в тяжёлую крышку и потянул на себя. Он едва сдвинул её в сторону и наклонился над колодцем. От напряжения руки у Марка дрожали, сердце стучало где-то в горле, а перед глазами зияла тьма. Но уже через несколько секунд темнота посерела, и сквозь неё  проявился скрюченный контур Сергея. Колодец был не глубокий, но без лестницы. Марк беспомощно оглянулся вокруг. Включил фонарь телефона. В свете фонарика блеснула латунная бляха ремня.

‒ Серёга, а ты встать можешь?

‒ Не знаю, ‒ ответил тот, ‒ ногу больно.

‒ Я тебе ремень спущу. Может, на другую ногу встанешь?

‒ Попробую, ‒ ответил Сергей, ‒ ты только не уходи.

‒ Да не уйду я! ‒ крикнул Марк, а про себя подумал:

«Как же кстати батин ремень оказался. Не зря говорят – нет худа без добра».

Он схватил ремень, лёг на живот и опустил ремень в колодец.

 ‒ Хватайся!

 

В тот злополучный вечер Марк не только вытащил Сергея из колодца, но и, подставив плечо, довёл до квартиры. Сергей с переломом ноги пролежал в больнице целый месяц. Впервые у него оказалось предостаточно времени, чтобы подумать. В итоге, его родители позвонили матери Марка и поблагодарили. Позвонили они и Алёне Сергеевне, которая по их просьбе перед всем классом передала благодарность Марку. Сам же Сергей звонил Марку каждый день из больницы. Нашёлся нормальный повод – узнавал домашние задания, чтобы не отстать.

После этого случая, часто ребята седьмого класса, сгрудившиеся у окна в ожидании звонка на урок,  видели их вместе. Два одноклассника, Марк и Сергей в потоке других учеников направлялись к дверям школы. Обычно, размахивая руками, они о чём-то оживлённо спорили.

Тот вечер они не обсуждали. Просто, сталкиваясь утром по дороге в школу, шли вместе. Из школы тоже по пути. Ссорились ли? Конечно, ссорились. Например, однажды, возвращаясь с тренировки, чуть до драки не дошло.

‒ А я тебе говорю на втором месте по очкам Ямайка! ‒ доказывал Сергей, ‒ У Америки двадцать девять медалей, а у Ямайки двенадцать!

Марк не менее горячо втолковывал своё:

‒ Так у них золотых меньше! А золотые важнее! Поэтому им третье место присудили после Кении! У тех пять золотых, а у Ямайке всего три!

Однако «чуть» не считается. Марк даже не сразу понял, что издевательств больше нет, а есть дружба.