Литературная лаборатория
"Красная строка"
Татьяна Бирюкова
Образование высшее, член Союза писателей России. Лауреат Московской областной литературной премии им. Е.П.Зубова, имени И. Бунина, дипломант премии им. Р.И. Рождественского, литературной премии им. М. Пришвина.
Автор книг стихотворений «Живу пока…» (2012), «Розовые страницы» (2014), для детей «Жить без друзей и без стихов нельзя» (2019), книги «О чём рассказала красная коленкоровая тетрадь» (2020), автор и составитель коллективного сборника «Детство на Советской» (2015), повести по архивным материалам «Во мраке средь бела дня» (2018)
Автор и составитель четырнадцати брошюр о поэтах и первых руководителях литературного движения в городе Видное и Ленинском районе Московской области. За эту серию книг в 2014 году удостоена диплома и премии губернатора Московской области «Наше Подмосковье».
Печаталась в журнале «Поэзия», «Антология одного стихотворения», «Московский журнал», «Белые снегири»; сборниках «Горизонты поэзии», «Литературное Подмосковье» «Литературное Видное», «Звездное перо», «Шарманка» «Созвучие», «Мы – шкулёвцы», «Детство на Советской», «Красная строка», «Калейдоскоп миниатюр», в альманахе «Линии» (2021), газетах.
Статья в Независимой газете, 29 марта 2023
Полетит ли?
Выражение «с красной строки» пошло от исконно русской традиции украшать начало абзаца. С красной строки начинают писать не любую часть текста, а такую, в которой содержится новая мысль. Самая ранняя по датировке рукописная книга, хранящаяся в отделе рукописей Российской государственной библиотеки, – Архангельское Евангелие. Оно датируется 1092 годом, и в нем уже есть красная строка.
С литературной лабораторией «Красная строка», организованной в ноябре 2019 года прозаиками, членами Союза писателей России Ниной Кроминой и Еленой Яблонской, я познакомилась в трудный период своей жизни. И это была большая удача.
Основное направление деятельности «Красной строки» – проза. Именно то, что было нужно мне. Здесь с большим вниманием отнеслись к моим лирическим миниатюрам, рассказам и сказкам, здесь я получила много добрых и полезных советов. Обращаю внимание на слово «добрый», которое так много значит для ожидающего помощи и поддержки литератора. Кажется, что руководитель «Красной строки» Нина Кромина любит всех нас. Она не жалеет времени, чтобы погрузиться во все детали наших текстов, и делает так, чтобы каждый имел возможность высказать свое мнение.
В «Красной строке» не ограничиваются анализом произведений и много времени отдают литературной учебе. Занятия здесь начинаются с лекций чеховеда Елены Яблонской, которые знакомят нас с историей русской литературы. После чего начинается коллективный разговор о предшественниках Антона Павловича Чехова – русских классиках XIX века – и о его последователях, прозаиках XX века.
«Красная строка» стала для меня счастливым местом, где светло и празднично, где над всем витает дух творчества. Совместная работа продолжается и после занятий. Многие из участников помещают свои отзывы на сайт «Красной строки». Они и прекрасно написаны, и содержат немало ценных советов.
Многие занятия в «Красной строке» проходят в режиме онлайн. И это дает возможность участвовать в них литераторам из разных концов России: от Хабаровска до Калининграда, от Мурманска и Вологды до Севастополя. К нам присоединяются авторы из Германии, Австрии, Белоруссии.
А еще мы бываем на экскурсиях. Летом посетили Квартиру-музей Анастасии Цветаевой и Дом-музей Сергея Дурылина в Болшеве, музей Михаила Пришвина.
«Красная строка» выпускает сборники малой прозы. Их уже три. Во втором представлены 42 российских автора, в третьем – 35. Со многими я уже хорошо знакома. Их произведения – это многообразный мир необъятной России. В них – местный колорит, особенный говорок, особенный уклад жизни. Мне по душе рассказы Александра Анохина, Александра Сизухина, Тани Мороз, Ларисы Кеффель-Наумовой, Юрия Егорова.
Удивительно ярок, образен, народен язык орловчанки Татьяны Грибановой, которая погружает нас в традиционный мир русской жизни: «Под Рождество каждая половица нашего старенького домишка, каждая занавеска на окошке, где меж рам дозревают подмерзшие рябиновые гроздья, каждая крошечная, но уютная, словно бабушкина душегрейка, комнатка напитывается смолистым сосновым духом».
Как же необходимы сегодня хорошая литература и хороший литературный язык. Невозможно смотреть на то, как яркое, образное русское слово, переданный нам в наследство великими поэтами и прозаиками русский язык ныне безжалостно замусоривается иностранщиной, лишается всех красок, становится серым и безликим.
Солнце светит с высоты, земля и небо объединяют нас. Так давайте же объединимся вокруг великой русской культуры и вскормившей наши души русской речи. Литературная лаборатория «Красная строка» делает именно это, активно сотрудничая с другими писательскими организациями и объединениями: с Самарской организацией профессиональных писателей (руководитель Ольга Борисова), с литературным объединением «Точки» при совете по прозе Союза писателей России (руководитель Андрей Воронцов), с Международной академией «Русский слог» (руководитель Галина Дубинина), с литобъединением «Фелисион – страна творческих людей» (руководитель Лариса Прашкивская-Фелисион), а также с издательством «Новое слово» Максима Федосова.
Автор Нина Шамарина, участник лаборатории, пишет: «Я почему-то представляю свои рассказы птицами в моих руках. Боюсь сжать, сдавить сильно, чтобы не погубить. А когда отпускаю, екает сердце: полетит ли?»
Думаю, да, не думаю, уверена – полетят! Книги наших авторов непременно дойдут до читателей, потому что есть вещи, написанные профессионально. «Вечером иду смотреть закат. Солнце, перед тем как упасть в тучу, отражается от ее лилового брюха, перекрашивая и ромашки, и зверобой, и цикорий в марсианский оранжевый цвет: завтра опять ненастье. Да и сегодня дождь не замедлил себя ждать. По беззвездному подолу ночи проходят яркие всполохи далекой грозы. Бормочет спросонок гром, и дождь, совсем не такой, как днем, а прямой, тихий и неспешный перебирает холодными пальцами листья зеленого еще клена. Хорошо, что завтра мне не нужно возвращаться в город. Завернусь в непогоду, как в кокон, в ее шелест, шорох, шепот, всплакну в подушку под старенькой ситцевой наволочкой в мелких цветках, уверяя себя, что все хорошо, и что в одиночестве есть своя неизъяснимая прелесть». В этих строчках – поэзия. И радость, радость от того, что талантом наградил Бог. «Милость Божия проявляется не в том, что человеку дается вдруг нечто особенное, а в том, что он начинает испытывать глубокую радость от того, что имеет». Согласна полностью с этими строчками Натальи Ячеистовой. Присоединяйтесь к нам, к нашей радости и вы, друзья! Занятия проходят два раза в месяц по четвергам в нотной библиотеке им. П.И. Юргенсона (Николоямский пер., 3а, корп. 4), вход свободный. Начало в 17.00.
Отзыв на книгу поэта Натальи Терёхиной
«Акценты» – так называется книга стихотворений поэта Натальи Терёхиной. Как всегда, сначала рассматриваю со всех сторон. Книга в твёрдом переплёте, с красивой фотографией на обложке. Издательство «Культурный центр «Фелисион», 208 страниц.
О, как интересно! Рисунки автора – это ценность большая, чёрно-белые, но мне нравятся. Каждая глава, а их четыре, имеет своё название: «О вечном», «Диалоги», «О музыке», «О любви». В верху каждой страницы книги – клавиши, и это тоже интересно, и это тоже мне нравится.
С удовольствием перелистываю, читаю. Стихи мне нравятся: одно, второе, третье – так это же каждая страница! О Родине, о Москве, о родном крае.
Топи да туманы и трава в лесах,
Да косынка неба в русых волосах.
Я запоминаю близкие черты:
Жизнь моей России бьётся у черты.
Топи да туманы, глубь да седина,
Воющие раны, веры купина.
Знаю, что всесильна, всё переживёшь,
Только временами пробирает дрожь.
Автор удивляет. Доремифасолия! Сколько музыкальных терминов! В каждом стихотворении. Как тонко она вплетает в музыку жизни музыку слова. Рондо, доля, каданс, бекар, доминанта, фанфары – всё это из музыкальной грамоты, но в стихах слова совершенно органичны и точно рисуют картину, читатель её видит.
Смена поездов, встречи и расставания, слёзы и радость. Так же точно Наталья Терёхина пишет и о метро. Город в городе – метро – поразил меня в первый раз, когда я его увидела и поражает до сих пор. А Наталью поразили двое. Они среди шума и грохота. Они видят свет, но для них – тишина. Они глухонемые – они посланники других миров.
Автор размышляет: кто в этой жизни она? И, конечно, лукавит, когда полагает, что её голос могут не услышать те, кто слышит. Нет, нет и нет! Не соглашусь. Непременно услышат и увидят. Музыка жизни, я слышу её…
Отражением – стихи при созерцании картины И. Левитана «Над вечным покоем»:
Тишина. Над вечным покоем
Одиноко церквушка стоит –
Уязвимая хрупкость земного,
Провиденья небесного щит.
В её образе русские души –
Бесконечное поле для ран:
Заживая, становятся глуше,
И в зарю мироточит курган.
Трудно говорить о вечности, но у автора получается. Наталья говорит о ценностях нашего мира – милосердии, смирении, о правде и вере.
Говорила с родной стороной
И тоска утекала рекой.
И простор ворожил, врачевал родник,
Уплывал разговор, переплавясь, в стих…
Пока мысли светлы, на пути фонари, не страшны впереди повороты!
В главе второй, названной «Диалоги», о поворотах не только в своей судьбе. Диалог с собой. Наталья – профессионал, пианистка, выпускница Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, лауреат международных конкурсов. Путь к победам оказался нелёгким, а без упорства и большого труда не достигнешь цели. Наталья подсказывает сама себе: «Модулируй смелее, на месте не стой!». Не стоит, но как бы не запутаться во всемирной паутине, которая незаметно затягивает. Не убьют ли новые интересные гаджеты родное слово, и об этом она пишет и размышляет. В современном мире кто она, кто мы??
Мы Игроки, в рулетке, клетке, сетке.
Марионетки, мы предельно метки.
Мы думаем, что нерушимо крепки,
Мыслители… на самом деле слепки.
Мы Игроки, нам с детства дали роли.
Присвоили логины и пароли;
Пинкоды заломили руки воле,
А голос человеческий уволен.
Мы Игроки, по сути от рожденья:
Рулетка – шар земной, а не паденье
На чёрную, на красную шальную!
Мы любим жизнь и не хотим иную!
Игроки? Пожалуй, с этим утверждением не согласна, а мысль, о том, что нами кто-то управляет, посещает часто. Сравнение шара земного с рулеткой скорее, наверное, с шариком, которым играют в рулетку интересно, не встречала ни у кого. Не ищу логики в стихотворении, но страшно от того, что логины, пароли – сегодняшняя реальность. Ты подключён в сеть, но не понять кто ты, или вообще ты или не ты. В столице, куда Наталья приехала, жизнь оказалась нелегкой, трудно, да, только она желает: пусть жизнь её будет полосатая, но не безликая серость. Наталья пишет:
. . . и как бродячую собаку
Меня пытались утопить.
Но я вставала и бежала
Под грохот слякоти ночной.
И гул бурлящего вокзала
Мне был родной, родной, родной
И в очередном диалоге с собой, автор утверждает: «Людьми быть времени так мало… Но я «не быть» не приняла, хотя до времени устала». Молодость и настоящая радость, всё-таки побеждают, решение принято:
Не озвучивай спам, не копи косяки,
Посмотри вдаль на храм, посиди у реки.
Расскажи о ветвях над твоей головой,
Расскажи о путях, обретённых тобой,
Опиши, как плывут над землёю Кижи,
Нарисуй облака, о мечте расскажи!
Где бы автор не побывала, неизменно – видит красоту жизни, она выражена и в словах, и в звуках. Это диалог автора-музыканта с природой: «звучит весенний парафраз, в нём нет осадка диссонансов…», «капли пишут этюд, на палитру стекаются ноты…», «под орган водопад нависает…»; о лесных угодьях Карелии: «… очень развита линия баса – бесподобный величием лес…», «… в этом трио солист ostinato – ключник Севера –Дождь-старожил». Красота разлита везде, надо её просто увидеть:
Нет ничего красивее ветвей,
Нет совершенней рук деревьев…
Глаза не опускаются, пою,
Дыхание озвучено гобоем.
Мне кажется, что я стою в раю,
Где плеск ветвей и вера в голубое!
Здесь настоящая поэзия. Рассказывать Наталья Терёхина умеет о многом, да так, как никто до неё не рассказывал. Большая часть стихотворений в книге посвящена музыке, среди них стихи к двадцати четырём этюдам Ф. Шопена, к прелюдиям Д. Шостаковича, к произведениям Рахманинова, Скрябина.
С педагогом Е.Ю. Петровой убегала Наталья в бесконечность за чудом и перерождением. И печаль сменялась лёгкой грустью и кульминацией чувств – надежда. //Первые звуки. Роса. Птицы пропели рассвет. Даль, горизонт. Полоса. Утра прозрачный портрет. //
В день города Москвы пианистка Наталья Терёхина исполнила произведение С.В. Рахманинова, а перед этим прочитала стихи. Я давно знакома с этим произведением и, неизменно, это посыл в мою молодость, когда я под эту музыку исполняла вольные упражнения на ковре и выполнила норматив для получения звания мастера спорта по спортивной гимнастике. Прослушала стихи и машинально отметила: как же всё сходится, слова точно соответствуют музыке и настроению, которое она вызвала!
Листаю сборник дальше. Вот акростихи к произведению Скрябина, великолепное стихотворение «Слушая Шумана» и все стихи к произведениям Ф. Шопена. Очень неожиданно, такого я ещё не встречала. Интересными показались стихотворения и иллюстрации к оркестровому циклу «Русские сказки» Н.Н. Сидельникова. Первая строчка каждого стихотворения открывается названием пьесы композитора. Эпиграфами называет Наталья стихи к произведениям П.И. Чайковского из цикла «Времена года»
Мне захотелось проверить так ли точно отражают слова в стихотворении полученное впечатление от музыки. Слушаю этюд Шопена №21, а вот стихи к нему
Бабочки крылья,
Хрупкость пыльцы на ветру.
Трепет движенья.
Манит мантилья.
Яркость надежд поутру,
Пламя круженья.
Бабочка, брошка огня,
Дар, украшенье…
Пленница бледного дня –
Станет мишенью.
Звучала музыка. Смотрела видео вместе с шестилетней внучкой и вдруг она закружилась, как яркая бабочка. Она танцевала на пальчиках и махала ручками. Это было неожиданно и… да, да, и трепет движенья, и красивую бабочку я увидела в стихотворении, и слова слились с нотами, создавая красивый образ.
Для поэта Терёхиной собеседник – стихи, соучастник – рояль, а за окном нищий дождь, что скребётся в окно. В главе четвёртой «О любви» интересные строки, и интересные образы. / Любовь жила по умолчанью, / Не ставя чаши на весы. / Так верят только изначально, / Не зная чёрной полосы. /И конечно, жизнь без любви – фонарь без лампочки-
И вот последняя страница. Книга прочитана. Конечно, есть над чем работать, что-то поправить, какие-то строчки изменить, есть неточные рифмы. Творчество – это процесс бесконечный.
Я рассказала только о своём впечатлении от стихов, возможно, у других читателей будет к ним совершенно иное отношение. Мне они понравились, давно не испытывала такого удовольствия от встречи со словом. Слёзы радости от того, что есть такая музыка и такие чувственные стихи. Спасибо Наталье. Десять лет упорной работы и первая книга автора.
Падают листья:
Так черновик перемен
Снова в полёте
Я желаю автору интересных перемен и счастливого полёта в творческой жизни.
Татьяна Бирюкова,
член Союза писателей России, член ЛИТО им. Ф. Шкулёва
участница лаборатории «Красная строка»,
Звездопад
«Сколько желаний! И выбрать непросто:
Прямо в ладони летят ко мне звёзды.
Яблоки падают, падают звёзды –
В мире, как прежде, царит звездопад…»
Г. Логинова
Августовские звёзды падали так часто и сгорали так быстро, что мы не успевали загадать желание. Южные ночи тёмные, а звёзды такие яркие. Мы сидели на загородной остановке. Огни города остались далеко позади, асфальтовая дорога убегала вдаль, а грунтовая вилась вдоль полей. Запах бензина, прибитый вечерней прохладой запах пыли и свежескошенного клевера, создавали неповторимый будоражащий аромат, аромат быстро наступившей ночи.
Валерий, кажется, влюбился в эту девчонку, да, да, в девчонку, она, семнадцатилетняя, с тоненькой фигуркой, казалась такой. Приехала на каникулы, и с первого раза, как он увидел её, тот, первый образ возникал в памяти, как только он закрывал глаза. Валерий стоял на балконе и курил. Солнце падало за горизонт, от многоэтажек протянулись тени, а напротив по тротуару, ещё освещённому, лёгкой походкой стремительно двигалась девушка. Её рыжие волосы развевались на ветру и сквозь них просвечивало солнце, казалось, что светится вся она. Видение, размахивая сумкой, скрылось в подъезде рядом стоящего дома.
– Кто это? – спросил Валерий у своей мамы.
– Как, сынок? Ты разве не узнал? Это же Валина дочка младшая, Татьяна, из соседнего дома, отличница. Три года назад она уехала в столицу, выступает за сборную республики по спортивной гимнастике. Поступила в институт, а теперь вот приехала на каникулы домой, к родителям.
Валерий действительно не узнал Татьяну. Конечно, он вспомнил её, когда же она успела превратиться в такую привлекательную девушку!
– Присмотрись, – продолжила мама, – хорошая девушка, и семья хорошая.
Валерий, единственный сын, знал, что мама мечтает о внуках.
– Присмотрюсь, – подумал Валерий.
Ему почему-то стало весело от этой мысли. Мотоцикл взревел, и он помчался на работу в ночную смену, на аэродром. Вдвоём с напарником они обслуживали радар и следили за работой других приборов. А утром, как только появились первые лучи солнца и загорелись золотом края облачков, он вдруг вспомнил девчонку с ореолом светящихся волос.
Август. Лето. Лето чудное, которое запомнилось Валерию надолго. Молодость. Ожидание прекрасного и необыкновенного. Тане нравилось, что за ней ухаживает соседний парень, симпатичный, весёлый, кареглазый с тёмными волосами, образованный, единственный сын у родителей, которые уважали и очень любили друг друга, что бывает нечасто, и очень любили Валерия. И как все родители мечтали о спутнице, которая также любила бы их сына.
Татьяна была увлечена спортом, любовь к спорту определила и всё остальное, лишь любовь к литературе, пожалуй, чуть больше. О кавалерах и тем более устройстве семейной жизни она и не думала, но ей нравилось, как Валера на неё смотрел, как нежно, вроде невзначай, привлекал к себе и дул на волосы, что начинало волновать и тревожить. Она успела уже навестить своих знакомых одноклассников, посмотреть несколько двухсерийных фильмов в летнем кинотеатре, посидеть в кафе-мороженое. С Валерой, он кажется всерьёз увлечён ею, лихо разъезжала на мотоцикле «Ява», в то время очень крутая марка, да и тех, кто имел такие мотоциклы не так уж много.
Валерий с радостью ждал дни свободные от работы. Его тянуло к Танюше, он тщательно подбирал рубашку, когда шёл к ней на свидание, приглаживал свои густые волосы и придумывал, как ещё удивить эту девчонку. Теперь он не переставал думать о ней. Они гоняли на мотоцикле. Когда она обвивала руками талию и крепко прижималась к спине, Валерия начинала бить дрожь и какое-то незнакомое чувство сладости обдавало его горячей волной. Сердце проваливалось куда-то, и он с трудом подавлял желание повернуться, крепко прижать к себе Таню и целовать, целовать…
– Стоп, стоп, – останавливал он себя, – держи крепче руль, соблюдай безопасность, внимательно смотри на дорогу.
В боковое зеркальце Валерий видел её лицо, спутанные ветром волосы, улыбку, сощуренные глаза и восхищение от быстрой езды. Как-то она сказала:
– Ну, что ты всё смотришь на меня? – и, смеясь, повернула зеркало чуть-чуть вниз.
Лёгкое шёлковое платье сдувало ветром. Голова у Валерия закружилась. Остановились где-то. Сердце гулко билось, того и гляди выскочит из груди. Снял шлем, его шатало. Надо было успокоиться. А Татьяне показалось, что он пьян. Вечером Валера сочинил ещё одно стихотворение, в котором такие строчки: «А угол у здания пуст, открыт всем осенним ветрам. Хочу обострения чувств, а ты говоришь, что я пьян. И лишь засмеёшься шутя. Больная душа, больная душа…»
В один из дней взял отцовскую лодку, решил прокатить свою (!) студентку по реке. На вёслах добрались до островка, схватил Татьяну на руки и понёс наверх. Ноги утопали в песке, но тяжести не ощущал. Наблюдали закат. На фоне золотых распадающихся веером лучей и мутной коричневой реки торжественно возвышался мост, ажурные конструкции которого установлены ещё в прошлом веке талантливыми инженерами. Считали пролёты моста и вагоны в составах движущихся по нему грузовых поездов. Ошибались, смеялись и вновь считали в другом составе.
Дни для Валерия теперь не шли, а пролетали, а августовское лето радовало теплом и обилием яблок, их было так много, что ветки ломались под тяжестью. Вгрызались в спелую мякоть сладких плодов, Татьяна читала ему свои стихи: «Яблок частое паденье. Хруст – и разлетелась спелость. Жизнь, полёт – одно мгновенье. Миг, но яркий, а не серость. Падают и звёзды в август…».
Валерий вспоминал: «Мы гоняли весь день на мотоцикле по городу, несколько раз пытались и всё-таки заехали по узким тропинкам на стены старой крепости. Таня не решилась съехать, шла вниз пешком, а я лихо спустился на мотоцикле и, гордясь собой, ожидал её внизу. Сегодня мы мчались быстрее ветра. Было страшно от скорости и ещё от чего-то. Вечер опустился на город, а мы вылетели из него на простор обступающих его со всех сторон полей. Остановились. Тяжело дышали оба».
Валерий снял шлем, повесил на руль Руки дрожали от напряжения. Привлёк Татьяну к себе. Набат в груди и висках! Казалось, что сердца бьются в одном ритме. Но вдруг оба застыли от необыкновенной картины: большая яркая полная жёлтая луна зацепилась за край скошенного поля – не смогли её догнать, удержать – и она тихонько поднялась вверх к загорающимся звёздам.
Запах кожаной куртки отрезвил Таню. Она чуть отпрянула. Дошли до остановки. Присели. Журчала вода в широком канале для полива полей, шуршали от лёгкого ветерка камыши, стрекотали цикады, и в неярком свете фонаря у дороги метались шустрые мошки и ночные бабочки.
– Мне не позволено влюбляться, – тихо сказала Татьяна и добавила, – любовь мешает спорту, либо одно, либо другое, а век спортсмена так недолог! Ещё только три-четыре года.
– Так вот, что мешало нам, не разница в возрасте, она была небольшая, а спорт, – билась мысль у Валерия.
Он впервые любил, любил вопреки логике и впервые не искал смысла в своих чувствах, он растворился в них. Крепко держал за плечи девушку, но понимал, что теряет её.
А звёзды расчерчивали небо и падали, падали, падали… Настоящий звездопад!
Следующие несколько дней стали пыткой. И работа не клеилась, и радость померкла, нет, он не изменил своему так внезапно возникшему чувству, но горечь потери, он её уже чувствовал, сжала сердце, Татьяна уедет в другой город, ей учиться в институте ещё четыре года, а ближайшая встреча станет возможной только зимой… Может быть!..
Утро. Крапает осень дождём. Валера грустил вместе с сентябрём. Шёпот листьев, паутины тонкой шаль, тихих сумерек вуаль… Он рифмовал слова. Не получалось. Бросал ручку и снова записывал: «Когда под музыку Вивальди рисует профиль карандаш и лист осенний на асфальте, свет фар, морской песок, коллаж. Когда окутал сонный вечер и тлеют угли в очаге… Хочу я рассказать тебе…»
– Хочу. Хочу. Хочу рассказать, – Валерию хотелось кричать, – хочу рассказать, как я живу без тебя, как я объехал все места, где мы бывали с тобой, как я смотрю на фото, где ты в лодке, на фоне моста. Как я живу?! Да не живу я, я застыл, застыл, и чувства мои зажаты, как этот осенний лист зажат между рамами. Как он туда попал? Всё шло своим путём, а теперь? Кого мне любить теперь?
Мама решила помочь Валерию и посоветовала взять отпуск и съездить к Татьяне, узнать, как она живёт, как учится, как успехи в спорте. Может, давно забыла, тогда нужно и ему всё забыть. И он поехал, поехал, но только в мае, когда пышно цвела сирень, когда жужжали шмели, когда ветер надежды снова надувал паруса, а бабочка, перелетавшая с цветка на цветок, почему-то напомнила лёгкую стремительную Татьянину походку.
Прилетел. На самолёте. А потом ехал на трамвае. От ворот институтского городка тянулась до самого входа в центральный корпус аллея из клёнов, которые весело кивали новой листвой, а за громадным зданием располагались три мужских и одно женское общежитие. Попросил проходящих девчонок-студенток вызвать на улицу Татьяну и сказать, что ждёт Валерий. Присел у входа, на скамейку. Мужчин в женское общежитие не впускали, они толпились у дверей, ожидая своих знакомых. Волновался. Закурил.
– Валера-а-! Я бегу-у-у! – услышал он знакомый голос.
Татьяна весело сбежала по ступенькам и буквально пронеслась мимо присевшего на скамейку Валерия, не замечая его. Чуть поодаль, на углу здания ей приветственно махал рукой парень с портфелем в руках.
– Бегом! Мы опаздываем! – парень подхватил Татьяну под руку и чмокнул в щёчку. Они скрылись за углом.
Бабочка летала с цветка на цветок, пламенели тюльпаны и лёгкий ветерок доносил запах акации. Валерию хотелось плакать…
Литературно-художественный и публицистический альманах «Параллели»
Татьяна Бирюкова
Недавно, на вещевой ярмарке в нашем городе с радостью увидела среди многочисленных палаток одну с книгами. Детская литература. Красочные, различного формата: стихи, рассказы, сказки, классики и малоизвестные для меня авторы. Перебирала с восхищением книги, смотрела долго, но с сожалением произнесла вслух
– Как жаль, что дети так мало сейчас читают
– Так мы сами, взрослые, и виноваты в этом, – ответил продавец, – мы допустили подобное, нам и исправлять.
Конечно согласна, но как? Как привлечь внимание ребёнка, да и взрослых оторвать от игр и разных интернетовских глупостей. Как привлечь на те страницы, где отдают предпочтение Слову и красивому могучему русскому языку.
С удовольствием листаю очередной, восьмой номер литературного альманаха «Параллели» Самарской региональной организации РСПЛ, в который вошли стихотворения, рассказы, воспоминания, литературоведческие и публицистические тексты.
Для меня лично этот номер первый, но с главным редактором – Ольгой Михайловной Борисовой и с членами редколлегии Ириной Силецкой, и Светланой Макашовой ранее уже познакомилась на встречах в лаборатории «Красная строка» и как раз-таки используя средства интернета! А теперь вот через электронную версию журнала и с авторами альманаха – не только членами различных творческих союзов, но и теми, кто делает первые шаги в стране большого искусства. В альманахе представлены прозаики и поэты не только из Самары и области, но из других регионов страны, география обширна, а также ближнего и дальнего зарубежья. Возрастной диапазон авторов широк и охватывает несколько поколений.
Как всегда, читаю сначала колонку редактора, затем просматриваю журнал бегло, ищу знакомые имена. И нахожу! С удовольствием прочитала рассказы Нины Кроминой, Елены Яблонской, Натальи Ячеистовой, Алёны Кубаревой, Тамары Селеменевой.
Интересен рассказ Елены Яблонской «Снытины» Несколько поколений представлены в рассказе. Их объединяет любовь к своей земле:
– Как бы там ни было, старого не вернёшь, надо приспосабливаться!
– Мы, старухи, отжили своё, – вздохнула баба Сима, – а вас, молодых жаль, ох, как жаль…
– Друзья мои, не будем отчаиваться, – так же неуверенно повторил доктор Червяков. – Вам хорошо говорить, доктор, – плаксиво затянула тётя Люба. – Вы к детям можете свалить в любой момент, в Америку или там, в Израиль, а нам куда деваться?
– Я вас не оставлю, друзья мои!
Света поняла, что ни матери, ни бабушки у неё больше нет. Она протиснулась в щель между гнилыми досками забора и из последних сил уцепилась за крохотный кусочек проступившей из-под гравия земли. «Буду жить здесь! – решила Светлана Снытина. – Нарожаю дочек… всё равно от кого… назову Серафимой, Софьей, Стефанией… нет, Степанидой! Всех не истребите! Никуда отсюда! Это наша земля!»
Все рассказы разные, но как мне кажется, их объединяет любовь героев друг к другу, к родителям, отчему дому, к родному краю и истории своей страны.
Именно к любви и призывают «Параллели».
Об отношениях в семье повествует Алёна Кубарева в рассказе «Я еду к тебе, папа».
Ссоры между родителями и уход отца из семьи ничуть не уменьшили любовь дочери к отцу: «Мне хотелось погладить тебя по голове, сказать: «Папочка, я всё равно тебя люблю!». Тогда ещё, помню, испытывала к маме неприязнь: она досаждала тебе своими истериками. При этом ты – знаю – по-настоящему страдал. Удивительно! Я до этого думала, от любви люди становятся счастливыми, и глаза у них – смеются…». Вспоминая о своём детстве, дочь не могла согласиться с папой, который её чаще ругал, чем хвалил, а надо «воспитывать с раннего детства – везде выпихивать, постоянно хвалить, чтоб была уверенность, а если тебе кричат «Врёшь!», даже когда это не так…»
Приезжая к месту упокоения отца, дочь вновь и вновь вспоминает дни, проведённые с отцом, сожалея о несказанном тогда, потому что потом уже не будет…
«А жизнь многогранна. Всех граней не счесть», – пишет поэт Александр Раткевич, а в другом стихотворении утверждает: «Совсем не просто быть простым» и «Нет в сердце у меня того, что может породить уход в себя. Ведь я живу, как должен жить живой, всё сущее любя».
О сегодняшнем времени – поэт Наталья Сидорова: «Я сегодня из тех, кто не совершает ошибок: не выхожу из комнаты и словно многорукий Шива совершаю множество манипуляций, напрягая хаотично каждый из пальцев. В этом кнопочном мире каждый над кнопкой начальник – я включаю-гашу свет, микроволновку и чайник, через пульт запускаю висящий на стене ящик, чтобы узнать, что живу в самой лучшей стране, стране настоящей. А всё же предпочитаю окна в оцифрованном мире – сейчас паутина подведена чуть ли не к каждой квартире, и я ощущаю себя одним из команды икс – человекомухой, застрявшей в социальной сети, вставив стерео в каждое ухо. Я сегодня из тех, кто забаррикадировался металлической дверью и крестным знамением от страшного вируса, и всё, что осталось – только молиться, вспоминая друзей далёкие лица, спрятанные за кодами и тряпичными масками…»
Мне вспомнились слова поэта Евгения Зубова «Как мало беспокоит нас, что с каждым годом рвётся связь между природой и людьми и что повинны в этом мы. Забыли в гаме городов язык полей, язык цветов. И в окружении друзей в лес выезжаем, как в музей…»
Герой рассказа «Дорога среди камней» Натальи Ячеистовой Никита работает начальником отдела политики в газете. Он – популярный блоггер, с его мнением считаются сотни людей, он не скрывает своей солидарности с жертвою нынешнего конфликта, но устал от сумасшедшего ритма жизни и по совету друга уезжает на две недели туда, где не ловил ни интернет, ни Билайн. Никита полностью оторван от мира, не имел ни малейшего представления о том, что в нём творится. Он живет в маленько домике и бродит по окрестностям. «Ему полюбились эти прогулки, особенно в утреннее время. Холмы только издали казались пологими, когда же он спускался со своего плато, то оказывался порой среди настоящих ущелий, по дну которых бежали быстрые ледяные речки. По пути с разных сторон встречались величественные каменные нагромождения ‒ столь диковинные, что трудно было представить, что они сотворены природой, а не человеком… Часто его охватывала неведомая ранее радость, он чувствовал себя сильным, спокойным, способным на великие свершения. Он уже и не вспоминал про город, работу ‒ прошлое отошло на дальний план, казалось суетным и мелким.
Как-то днём Никита шёл вдоль русла мелкой речки, проворно петлявшей между валунов ‒ тёмных и гладких у самой воды, желтовато-седых и неровных на подъёме. Его взгляд вдруг выхватил из охристой поверхности скалы пучок невзрачных цветов, каким-то чудом пробившихся сквозь каменистую поверхность. Тонкие стебли, увенчанные белыми розетками, покачивались на ветру. «Камнеломка», ‒ подумал он и, подойдя ближе, осторожно коснулся пальцами цветка. И тут на него внезапно обрушился поток восторга; казалось, на всём белом свете не было ничего прекраснее этой солнечной тишины, слабого цветка и камня, сквозь который тот пробился к жизни ‒ серого, с тонкими тёмными выщерблинами, образующими загадочный рисунок. Никита прижался лицом к скале и разрыдался, не в силах сдержать своего потрясения. Никите казалось, что он попал в только что сотворенный Богом мир, в котором зло ещё не нашло себе места. Всё вокруг находилось в полной гармонии, тишина и покой наполняли всё обозримое пространство. Невозможно было представить, что войны, убийства, преступления существуют на той же самой планете. «Почему человечество никак не может угомониться? ‒ думал он. ‒ Просто наслаждаться этой красотой в течение своей такой недолгой жизни!»
Война прошла колесом по судьбам людей не только нашей страны, оставила навсегда след в душах, вновь и вновь возвращается в воспоминаниях и не даёт успокоения.
«Красная косынка» ‒ так называется рассказ Нины Кроминой, напечатанный в литературном альманахе «Параллели». Он тоже, по моему мнению, о любви, только несчастной. Несчастной оттого, что красивую девушку Лялю «…оказывается, во время бомбёжки потеряли, при эвакуации. А нашли уже после войны. И надо же, у матери ни царапины, а она… Родители её сразу узнали. И не только по красной косынке. А она их нет… контузия. Когда в детском доме детей выводили к взрослым, ну, к тем, кто их искал, велели брать, что у кого от старой жизни осталось. Детей по вещам находили…».
В рассказе прекрасное описание природы и жизни тех лет, когда уход за ребёнком и многое другое были иными, чем сегодня.
«Тени сосен, росших за оградой, стали темнее, а заходящее солнце розовой полосой отмерило вечер». Прекрасная строка! Много хороших строк в рассказе Нины Кроминой
Война чёрной полосой разделила жизнь на до и после. И как торжество жизни – маленький родившийся ребёнок.
«Вытащив из пеленок ручку, он с усердием сосал большой палец. Глядя на него, Липочка, его сестра, вдруг почувствовала такую тревогу, такой страх за его жизнь, что, желая огородить от всего, что нахлынуло на неё, пытаясь защитить, заслонить собою, обняла. Так они и лежали рядом, запелёнатый младенец и девочка. Тихо. Лишь за стеной раздавался шёпот, вздохи».
Чудом удалось выжить Тамаре Селеменевой. Крестная мама буквально вырвала младенца из рук фашиста, который грозился убить ребёнка, если не укажут где партизаны.
За партизана приняли и её 12-летнего брата, поставив к стенке на расстрел. Тамарина мама встала впереди сына и заслонила его. Во время оккупации фашистами Краснодарского края, именно там впервые применили газовые душегубки. Воспоминания Тамары Селеменевой, сегодня она член Союза писателей России, лауреат и дипломант различных конкурсов, автор поэтических сборников «Из детства я храню любовь к земле», «Природы дыхание слышу» и прозы «Ах, эти домашние питомцы!» невозможно читать без слёз, как и другие материалы на военную тему, помещёнными в разделе «Они сражались за Родину»
Прекрасные стихи молодого поэта из Развилки Московской области Юлии Грачёвой. Очень взволновали воспоминания Галины Гладышевой из Самарской области «Старшина взвода носильщиков». Много раз читала и слышала о подвигах разведчиков, бойцах, подбивших танки, взорвавших склады, лётчиках, идущих на таран, но впервые прочитала о солдатах, исполняющих свой долг и награждённых за то, что выносили бойцов и командиров тяжело раненых из-под огня с их оружием.
«Считал ли ветеран скольким бойцам подарил жизнь, своевременно отправив в госпиталь, думал ли о том, что почти каждый раз совершал подвиг? Вряд ли… Сегодня не спросить у ветерана… А ведь надо, надо было спросить, чтобы донести до потомков, что война – грязное дело, что необходимо немало усилий, чтоб на земле был мир, смеялись влюбленные, рождались дети и никогда, слышите люди, никогда мы не убивали друг друга…»
Спасибо всем, кто составлял восьмой номер альманаха «Параллели» за этот материал и все другие подлинные документальные свидетельства страшных лет.
Роль журнала «Параллели» сегодня огромна. Редколлегия ответственно относится к присланным материалам, отбирает и представляет читателям лучшее.
Цель благородна – связать разные поколения, осуществляя связь времён. И альманах призывает верить, верить в добрых и честных людей, которые не перевелись ещё на земле русской и спешат помочь в трудной ситуации, не думая о плохом. Вот о таких людях пишет Ольга Михайловна Борисова в удивительном, во многом автобиографичном, рассказе «Гость». Мне он очень понравился.
Вот и обложка альманаха замечательная. Возьмёмся за руки друзья…И как говорит в своих стихах Иван Нечипорук: «Не досказали и не докричались, но слово снова встанет в полный рост! ... Но Слово на ветру, как наше знамя, сойдутся под него стихов полки…»
К совести взывает Владимир Шемшученко в своём творчестве, а Яков Шафран, член Академии Российской литературы, говорит об ответственности перед страной и перед собой: «Я прошёл по росе, босиком свою землю лаская, / Каждой жилкой своей ощутил безмятежный покой. / Как доверчива ты, о, Россия, моя дорогая. / Как ответственны мы, дорогая страна пред тобой! /
Вот к совести, к ответственности, к прекрасному взывает, мне кажется, и литературно-публицистический журнал «Параллели», соединяя бьющиеся на много километров сердца в любви друг к другу, к родной земле и СЛОВУ.
Татьяна Бирюкова,
г. Видное Московской области,
член Союза писателей России и ЛИТО им. Ф.Шкулёва,
участник лаборатории «Красная строка»,
краевед
Спи, человек!
Раннее утро. Моросит. С тихим шорохом стекают капли по листьям, срываются вниз и… чмок, чмок. На душе спокойно. Всё идёт по заведённому кем-то порядку: ветер собирает тучи, на землю проливается влага, по утрам в последние дни лета – туман, но ненадолго, а серый рассвет не пугает. Через час-два он с первыми лучами солнца растаял, и день порадовал теплом и яркими красками наступающей осени.
Нет причин волноваться. Череда дней будничных, а затем – воскресное утро и нечаянная радость в душе. Смена дней и ночей, времён года – всё та же! И это счастье! Живём! И в мире порядок, нарушаемый лишь капризами погоды.
Спи, человек! Не нарушай красоту мира, засыпай под шум дождя, просыпайся с первым солнечным лучом, коснувшимся лица, или со звуком капли, упавшей в полную бочку воды. Чмок, чмок…
***
Май полыхнул кумачом и разразился дождями, долгими, сильными, зарядил на несколько дней. А на утро третьего дня бело-розовым цветом была усыпана зелёная трава. Казалось, что опять выпал снег. Белые нарциссы почти слились с белым кружевом сбитых дождём цветов вишни и сливы, но сквозь белое алым цветом – тюльпаны. Они возвещали холодным утром – май, дивный май, всё равно наступил! Хочется верить, что, как после холодной, затяжной весны, всё равно наступает лето, так и после всего злого, верьте в это, люди, обязательно наступит доброе и хорошее.
Миг озаренья
Хмурое утро. Тепло и сыро. Ноябрь начался, но повсюду ещё трава зеленая, дорожки мокрые, а багряные листья дикого вьющегося винограда слетают на неё, образуя с жёлтыми, осенние, изменяющиеся узоры, как картинки в детском калейдоскопе. Громадная тёмно-лиловая туча, вылив порцию дождя, медленно уходила в сторону многоэтажек, и во дворе постепенно становилось светлее. И вдруг…
В прореху ринулся луч солнца, разрезав дорожку пополам. Пространство от земли до верха большой ели вдруг засветилось и заиграло, мелкие капельки дождя заискрились, а жёлтые листья на кусте гортензии стали ярко-ярко жёлтыми, контраст с ещё тёмной дорожкой был так велик! Казалось, что с неба развернули холст, на котором тёмной зеленью – ель с шишками на верхушке, сочной зелёной травой – газон, а, разделённая на квадратики, дорожка, убегает к едва видневшейся в глубине двора калитке. С верха вниз – серебром повисли не успевшие долететь до земли капельки дождя.
Озарённая светом картина природного явления, длилась всего лишь мгновение…
Восторг, восторг души!
Нина Гаврикова
Обсуждение миниатюр Татьяны Бирюковой («Спи, человек» и др)
Миниатюры Татьяны Бирюковой «Спи, человек», «Май», «Миг Озарения» мне понравились тем, что в них практически нет действия, это лишь завораживающие своей красотой зарисовки, картинки, последние фразы которых дают возможность увидеть человеческую судьбу.
Например, в миниатюре «Май» (это я её так назвала, у автора, как это бывает в стихотворениях, нет названия, поэтому я взяла первое слово миниатюры) показана глубокая мысль глобальной проблемы, особенно эта мысль ясны в время самоизоляции при пандемии: «Хочется верить, что, как после холодной, затяжной весны, всё равно наступает лето, так и после всего злого, верьте в это, люди, обязательно наступит доброе и хорошее».
Основная мысль миниатюры «Спи, человек!» заключается не в последней строке, а чуть раньше «Смена дней и ночей, времён года – всё та же! И это счастье! Живём!» Это практически тот же финал, после холодной весны, наступит теплое лето, а главное, что мы живы, живем, несмотря на все коронавирусы и прочие.
Третья миниатюра «Миг озарения», начинает со слов «Хмурое утро. Тепло и сыро», а заканчивается «Озарённая светом картина природного явления, длилась всего лишь мгновение». А в жизни? Разве редко происходят подобные озарения с нами, с людьми?
Описанные автором в миниатюрах моменты правдоподобны в изображении красоты природы, гармонии, взаимодействия человека с природой. Повествование идет как бы от третьего лица. Я бы назвала все эти произведения – Миниатюры с натуры.
Узор сопричастности
Новый сборник «Точки сопричастности». Юбилейный. Красивая обложка. Ищу по содержанию, есть ли знакомые мне прозаики. Да, есть, с некоторыми из них знакома только по встречам на платформе ZOOM. В сборник включены произведения 20-ти авторов, все прекрасно владеют словом. Прочитала все рассказы, и все понравились. Удивилась, что несмотря на разные сюжеты, они в чём-то связаны между собой и, главное, со мной, читателем.
В сборник рассказов для детей вполне можно отнести милый, про первую любовь, рассказ Зелениной. Это чувство, можно сказать, знакомо каждому и может быть, завиток над ушком девочки, в которую влюблён, будет сниться всю жизнь. А вот о жестокости детей друг к другу в рассказах Татьяны Медиевской должны задуматься взрослые. Откуда она берётся? И это ведь не шалости, а злонамеренность. Стало грустно.
О школьной влюблённости и «Ландыши» Нины Шамариной. Хороший рассказ, впрочем, как и другие её чудесные вещи, обязательно в них прекрасные лирические строки.
С миниатюрами Елены Яблонской, во многом биографичными, знакома и ранее. Короткие, ёмкие, о жизни реальной, которая окружает нас.
Непросто жить в суперсовременном мире – об этом рассказывает Наталья Ячеистова. Актуально на сегодняшний день, когда вокруг всё меняется и рушится.
Два рассказа Сергея Анохина открывают сборник. Они о простых жителях русской глубинки. Никаких заумностей, понятными словами, но как же хорошо представлена широта русской души. Любить, так любить! И вот эта-то любовь из рассказа «Про любовь» и заставила человека измениться. Устюжанин, здоровый мужик с лесосплава, но душою нежный, рассказывает: «Варя-то моя тоже… была на десять лет меня моложе. Светленькая, глаза синие. Прислали её к нам практиканткой, и я словно сам себя позабыл: наглядеться на неё не мог. Сыночка мне родила, такого же синеглазого. И такая охота жить сделалась! Веришь ли, я и пить бросил, даже малостью обидеть её боялся…» Но беда отняла дорогих людей: «Измаялся без них. На могилку к ним прихожу и разговариваю дотемна, разговариваю».
Без любимых людей – для него нет жизни: «Красные лучи гасли над кромкой леса. Пролетев, надрывно закричала чайка. – Ладно, чего тянуть… Пойду к ним. Ждут они меня... Эх, закурить бы напослед!.. Ну, бывай, живи! Он поднялся, могучий, крепкий, словно вековая сосна, взмахнул скованными железом руками, оттолкнулся, едва не опрокинув судёнышко, и ушёл в воду».
После прочтения рассказа «Прекрасное далёко» стало грустно, тяжела жизнь народа, а особенно, беззащитных стариков, но порядочность и доброта, если они есть, остаются с человеком до смерти, несмотря ни на какие обстоятельства и не важно, где живёт человек.
Автором сохранена в рассказе замечательная русская речь! И это мне особенно нравится. Сохранить местные наречия, вот такой говорок – это уже литературное краеведение!
«Дверь открыла невысокая старушка с живыми глазами в платочке и тёмном платье в мелкий цветочек. Она захлопотала у большой русской печи: «Ой, сыночек, проголодалси ить, поди! Сичас, сичас, баушка Устинья Ивановна ждала, шти в печи стояли, ишо тёплые. Хорошо, что гусак-от с гусынями не дома, уж шибко он злющий. Поздно меня упредили, штоб покормить тибе приготовила. А и как тибя звать-величать, сынок? Серёжа, значит? Славное имечко! У меня ить мужаот покойничка тоже Серёжей звали, царствиё иму небесныя. На-ко вот, шти, с мясцом, полная тарелочка, да и хлебец-от свой, домáшной, баушки Устиньи хлебец-от – души`стой да пЫшной». Сергей, заворожённый её плавной речью, молчал.
«…бабушка Устинья умерла – занемогла после суда и больше не встала. Хоронить пришло немного народу, в основном её ровесницы. Гуси провожали людей на кладбище и не гоготали, а шли сбоку поодаль, переваливаясь. Только гроб опустили в землю, они закричали разом, как люди от горя кричат, и улетели».
Тема маленького человека встречается у многих наших классиков. С ней прекрасно справился автор Анохин, и его истории зацепили.
Жизненный девиз Константина Колунова: «Здесь и сейчас», литературное кредо: «Волшебство реализма». Да, рассказ этого автора уж куда как реален. Слово «сопричастность» в названии нового сборника при чтении этой истории очень понятно мне.
Автор пишет: «Обидно и плохо быть стариком, но ничего не поделаешь, нужно жить и терпеть, ощущая себя полноценным человеком…
«Бабушка жаловалась не потому, что теперь стало плохо и неудобно, а потому что тогда, в прошлом, она была молода, у неё был муж и работа, было здоровье и не мучали мысли о смерти, настоящее радовало, и таким же радостным представлялось будущее. Но прошло несколько десятилетий, муж умер, дети разбежались, как котята от кошки, и будущего не осталось. Не осталось даже и примет прошлой жизни, всё переделали, перекроили, начинили электроникой, написали новые правила и заставили этим правилам подчиняться, заставили принять всё новое, не обращая внимания на то, хочет ли того человек или не хочет…»
Не могу подтвердить, что прекрасное далёко было так уж и прекрасно, но сегодняшнее время мне тоже нравится, много интересного, было бы здоровье!
«Воробышек» Екатерины Осориной – о доброте, о любви к пернатым. Рассказ очень поучительный, о непростых отношениях дочки и мамы,
«…Тане было страшно ослушаться матери, ведь ей всего одиннадцать – а в этом возрасте кажется естественным, что мама знает лучше. А еще ей было жалко мать. Она сильно изменилась после смерти отца: по дороге с работы он упал на землю, всего за километр от дома, когда его нашел прохожий и вызвал скорую, было уже поздно… по вечерам мама разговаривала сама с собой. Тане не хотелось ее расстраивать».
Девочке жалко было погибающего воробышка, мысль о том, что он замёрзнет одинокий на дороге и воспоминание о смерти отца, растревожила её. «Она чуть плотнее сжала ладони, чтоб закрыть воробья от ветра, согреть. И вдруг сквозь варежки почувствовала тепло воробьиного тела – он тоже её грел! И от этого стало так уютно ладошкам, и так нежно и светло стало на душе…». Здорово! Прекрасные строчки, вот она, сопричастность!
Мама узнала о птичке, но сердцем поддержала её порыв: «в свете солнечных пылинок девочка увидела, что мама улыбается. И нежно, и горько. Мать обняла Таню и прошептала ей в макушку: – Доченька, у тебя такое доброе сердце. Ты – моя отрада. Таня прижалась к матери, худенькие плечи задрожали сквозь пижаму, со слезами выпуская из себя пережитый испуг: – Мам, он умер? – Да, умер. Но он умер дома...
Последняя фраза невольно ударил меня по-живому, конечно, просто совпадение по времени.
Дмитрий Шостак. Автор талантлив, очень жаль, что рано ушёл из жизни. Спасибо составителю, А.В. Воронцову, что включает в коллективные сборники произведения ушедших, только так можно сохранить память.
В рассказе «Цифровые сны» автор Дмитрий Шостак поднимает важную тему. Система затягивает, трудно бороться с ней. Вроде бы о белках, а мы кто? Мы в круге, созданном ещё до нас, в котором сохранить своё Я, порой, даже опасно.
«А что, если она снова остановится и даже после импульса не станет крутить это колесо? – О-о-о! А тут начинается самое интересное. Лично я думаю, это и есть смысл нашей работы. Системе такой человек (я заметил, что он впервые произнес слово «человек», а не «белка» или «индивидуум») становится опасен, и она его отключает, выбрасывает из «Мира». А попав в реальный мир, он погибнет через очень короткое время, если мы его не подберем». Конечно же, речь идёт не о компьютерной системе.
Очень понравился рассказ Евгения Касаткина «Когда я был бессмертным». Автор обращается к читателю: «Зачем я это пишу? Наверное, чтобы согреться. Ничто так не согревает душу, как детское воспоминание. Океан, Курилы, Кунашир, сопки, вулканы, распадки, пихтовые леса, озера, короткие быстрые реки и пронзительный запах счастья, неведомого, зовущего… Милая малая моя родина».
Хочется увидеть всё, о чём автор поведал. Несколько рассказов о таких удивительных местах составили бы хорошую дальневосточную повесть. Но возможно Евгений работает над этим?
Согласна с его фразой «нельзя искупить вину перед матерью»
Громадная вина перед матерью встаёт в рассказе Гоголевой «Дверь». Понравился, но вызвал противоречивые чувства и даже раздражение от отвратительного сначала поведения героя и его мыслей, когда он узнал о смерти мамы: «…Дима ненавидел и дом, в котором вырос, и унылую улицу, единственную в деревне, и тусклые, чаще всего не работающие фонари, и покосившиеся заборы, и вопли лягушек в пруду… Он вдруг понял, что очень сильно хочет есть и что ничего с собой не привез, даже кофе, которого мать не пила, а он не может проснуться без пары кружек этого неизменного спутника своего завтрака.
…Отец Серафим мягко пожал руку Диме и, тепло глядя в глаза, сказал, что от всего сердца соболезнует ему, так как потеря такого человека, каким была его мать, это поистине невосполнимая утрата. Дмитрий сдержанно поблагодарил, про себя решив, что подобный пафос в данном случае явно неуместен…,
Раздражение героя, граничащее с ненавистью к маме! Не нужно ему от неё ничего, дом в деревне тоже не нужен! Я возмущена так же, как возмущена его тётка: «Мать его для тебя сохраняла из последних сил! Жилы из себя вытягивала, чтобы её будущие внуки радовались! Дом, какой крепкий ещё, печь такая, что лучше её у нас в деревне нет! Дом продать! Памятью не дорожишь?! Она почти кричала, раскрасневшаяся и гневная».
Дмитрий, с которого враз слетело всё его сомнамбулическое состояние, зло ответил: – Какой памятью? Памятью о том, что мать меня не любила?!
Я совершенно один всю жизнь, ты это понимаешь?! Не к кому мне было приехать и поплакаться, даже позвонить некому было! Только друзья…
Взрослый человек не может быть счастлив, если был несчастливым в детстве… Несчастливым и нелюбимым! Я хотел, чтобы меня обласкали и успокоили по-матерински! …».
Вторая часть другая. Думаю, рассказ – это успех автора, если читатель негодует, радуется и огорчается, прочитывая страницу за страницей. Название «Дверь» – это ведь по сути дверь в новую жизнь, более счастливую.
Ольга Гоголева нашла возможность изменить героя в лучшую сторону. Если история не реальная, а придуманная, то автору – браво.
Взрослый человек не может быть счастлив, если был несчастливым в детстве. Вот в этом с рассказом Ольги Гоголевой, как мне показалось, перекликается рассказ Нины Кроминой «Прелесть» из раздела «Другой мотив». Жизнь детей в неполной семье, нет отца, не хватает материнского внимания и материнской ласки. Радость и счастье Марина наблюдала и получала чаще в семье подруги Оли: «… у неё был папа, и Оля всегда радостно бросалась ему на шею, когда тот возвращался с работы домой. Оля счастливо смеялась, а Марина стояла на пороге, едва сдерживая слезы, и изо всех сил старалась улыбаться. Она знала, что её папа уехал куда-то далеко. По крайней мере, так говорила мама, когда Марина спрашивала её об отце. Когда девочки были маленькими, именно Олина мать водила Олю и Марину на танцы, а потом, когда вела их домой, покупала обеим по эскимо». Марина думала, что мама не любит ее, а любит только свою работу.
«Марина Ивановна думала о своей жизни, которая как-то не задалась с того самого дня… И вдруг ей стало страшно… она горько усмехалась своему одиночеству …
Марина Ивановна шла к тому самому храму, о котором вспоминала всю свою жизнь. Там она впервые полюбила Валентина, теперь он Владыка Николай. С благоговением глядя на его бело-розовую неземную красоту, удивляясь свежести его отреставрированных стен, ухоженности и порядку вокруг, она испытывала странное чувство, в котором были и восторг, и сожаление, и печаль. Когда же всё пространство заполнил колокольный звон, её сердце от волнения застучало так, что даже отдавало в висках и в горле. Колокольный звон – густой, праздничный, в честь тезоименитства владыки Николая, плыл над землей, сливался с ароматом черемухи, распустившейся за эту ночь, и отзывался в Марине Ивановне каким-то новым чувством сопричастности что ли – и звону, и всему тому, что сегодня должно было произойти в этом прекрасном храме».
В нашем сумасшедшем времени, особенно в мегаполисе, трудно уединиться. Герой рассказа «Бег» бежит от себя или к себе? Стремясь к единению с самим собой, испытывая радость только от собственной компании, когда мир вокруг ему казался доброжелательным и радостным, вдруг в одно мгновение понимает, что в мире есть ещё что-то.
Герой из рассказа Юрия Егорова «Волчица» вовсе уходит из мира людей. Он находит радость в общении с животными, даже с волками. Но всё-таки это хищники!
Напротив, в рассказе Егорова «Трещалка», жители малочисленной деревни вдали от цивилизации, куда лишь раз в месяц с трудом добирается автолавка со скудным набором продуктов, постепенно забывая о прошлом, кто они и откуда, как та речка, которая уже и не помнит, где её исток, обрадовались появлению разговорчивой девушки, которая разбудила память. Память – это единственная связующая ниточка прошлого и будущего.
Память не даёт забыть тяжёлые годы войны и потерь. Истории авторов Ольги Борисовой и Екатерины Рогачёвой рассказывают нам о благородстве и храбрости молодых девушек, которые ценой своих жизней спасают других, чтобы жизнь продолжалась.
О сохранении традиций – «Банник» Нины Гавриковой. Очень важно их сохранять, иначе как отличить одних от других, разные времена и миры.
Максим Федосов в рассказе «Лялин и птицы» выдержал интригу до конца. О своём герое пишет: «Лялин работал резчиком болванок на заводе и без мата обходиться не мог. Он не просто «ругался матом», он делал это так изысканно и сочно, что никто не мог его превзойти в этом «искусстве». Да, Лялин умел делать болванки. Но на заводе ценили его не за это. Он мог быстро поставить на место молодых резчиков-учеников, отучить от долгих перекуров своих сменщиков, заставить строго соблюдать порядок на рабочем месте и ухаживать за инструментом. Лялин, считали в руководстве завода, владел словом. Мастерски».
На мой взгляд и автор Максим Федосов владеет словом мастерски.
И вот ещё два рассказа, уж очень разных по сюжету, но и похожих, на мой взгляд. Вечные вопросы: зачем в этот мир приходит человек, как, для чего он живёт? Кое-что понимаем, когда прожита половина жизни, кое-что осознаём только после ухода других, любимых нами людей.
Рассказ «Любовник» Юлии Великановой о жизни, у всех разной. Как говорится, каждая семья несчастна по-своему. Рассказ полнится диалогами мужа и, так называемого любовника, на могиле любимой женщины. Один не может понять за что его жена любила другого, этого не ведомого ему ранее Алексея, а «на самом деле «любовник» с Аськой почти не встречались. И всё-таки были «вместе». Так много они написали друг другу в мессенджере. Километры текстов. Алексей никогда не перечитывал. Только вчера, после Гришиного звонка о смерти Аси, перелистнул, нет, просто прокрутил. Присвистнул. И теперь ему вдруг захотелось, чтобы встречи эти бывали. Почему, в самом деле, у неё не могло быть отдушины, таких вот встреч, разговоров? У неё… и у него…». И размышляя о своей семье, об отношениях со своей женой Алексей приходит к выводу: «Аська умерла, чтобы я жил, по-другому. Чтобы цвет, свет, звук и запах».
Герой рассказа Сергея Овчинникова «Полковник пишет сам», во многом мне непонятным и схожим с какими-то ещё подобными историями,
восклицает: «Боже, что она со мной, старым хером, творит?! Ну, чистая реанимация!» Его сердце учащенно билось. «Могла! Могла пройти жизнь! А я бы и не познал, ради чего всё это детство, отрочество и тэ дэ задумывалось. Теперь и помереть не страшно».
Было интересно! Не просто цвет, свет и звук, а что-то большее…
Рассказ, конечно выбивающийся из ряда остальных, может это часть из целого. Понравилось выражение: «Смущение шло ей, как редкое и изысканное украшение».
Игорь Чичилин – имя мне совсем незнакомое. Поразил и растревожил, обязательно познакомлюсь с его другими произведениями, но вот этот «Закат, сигарета и плач за стеной» …
«Я поднял лицо к небу, чуть прикрыв глаза, и глубоко вдохнул. Казалось, весь мир теперь должен быть во мне… Еще одна затяжка, сжигающая время. Пепел, остающийся после него, летел вниз. Я думал, что делать дальше. Но закат и дымящееся в моих пальцах время подняли меня над мыслями. Мысли – те же прохожие, безучастно идущие внизу по дороге с собачками на поводке. Знание не имело смысла… Вселенная слишком огромна, чтобы оставался только маленький выбор. Вселенная вокруг. Я смотрю на ее закат, я дышу ее воздухом… Я вдруг почувствовал, что перехожу в эту вселенную, становлюсь ее частью, становлюсь среди прохожих. До сих пор я был частью того отдельного пространства за спиной – лишь туристом, тайным агентом, шпионом в этой вселенной. Делать выбор? Вот теперь я усмехнулся по-настоящему. Сделал последнюю затяжку, окончательно уничтожая, сжигая время. Потом выбросил то, что осталось от времени, в мир под ногами. Повернулся, толкнул балконную дверь и вошел в комнату…»
Автора уже нет в нашем мире. А книги его живут.
Юбилейный сборник прочитан. Могу сказать, что и обложка, и название удачно подобраны составителем, Андреем Воронцовым. Могу с уверенностью утверждать: узор сопричастности из произведений авторов для меня, читателя, сложился. Мне было интересно.
Татьяна БИРЮКОВА