Литературная лаборатория
"Красная строка"

2024 год объявлен Годом семьи в России.

Этому событию и посвящается данный рассказ.

 

Мама это ангел, только без крыльев…

 

Мамины следы
 

            Раннее утро. Окраина мегаполиса ещё погружена в разноцветье снов. А Татьяне не спится – возрастная бессонница даёт о себе знать. Серое небо Москвы конца ноября тисками сдавливало виски. Так бывало частенько теперь в последнее время. «Давление подскочило», – привычно поставила диагноз сама себе, но в этот раз, почувствовав ещё и внезапный сбой сердечного ритма. Машину скорой помощи вызывала редко, предпочитая справляться своими силами. После умного китайского массажа и чашки чёрного чая с мёдом и душицей вроде стало легче. Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Татьяна взялась просматривать информацию в своём телефоне-смартфоне, подаренном дочерью на юбилей трёхлетней давности. Она решила первым делом заглянуть в популярное приложение для общения по всему миру, бесплатное к тому же по звонкам и так называемым смс-сообщениям. Это её очень устраивало, будучи на заслуженном отдыхе, то бишь на пенсии. Таня находилась в ожидании чего-то приятного в отличие от погодных распоряжений небесной канцелярии. Ну, и как всегда, обнаружила, что всезнающие подруги уже вовсю поздравляют друг друга с Днём Матери! Это новый  праздник, установленный в России, из разряда тех праздников на стыке конца 20-го и начала 21-го веков. Они ненавязчиво вводились в стране решением «сверху», а также усердно тиражировались в прессе, озвучивались на радио, рекламировались на телевидении, не говоря уже про возможности интернет-ресурсов. Отрывные календари (народные) вносили свою малую ежедневную лепту в это благое дело в том числе. Такой календарь, по старой доброй семейной традиции, Татьяна покупала всякий раз накануне Нового года. Висит он всегда на стенке кухоньки над обеденным столом, напоминая по утрам свежим листочком о том, что день грядущий всем гражданам страны готовит… Так вот про эти самые праздники: День Матери, День Любви, Семьи и Верности, День Отца и другие прививались не случайно, а скорее как бы напоминая о важности приятия своих исконных традиций и семейных ценностей, а также известных исторических событий. Возможно, что даже и в пику чужеродным Хэллоуинам, Дням святого Валентина (и Блэк Фрайди туда же), навязанным нашему менталитету из-за границы. Татьяна поняла про себя, что замена, или, по крайней мере, освежение мотивов для символического отмечания потихоньку прижились со временем. В принципе ничего плохого в этом нет, и с богом! Лишний раз поздравить кого-то хотя бы виртуально вовсе не грех. Напомнив о себе, в конце концов, что жива-здорова. Чего всем и всегда желала! «Подруги мои, – вы неунывающие оптимисты! Милые, спасибо, что не забываете обо мне и плюс ко всему о моём материнском статусе!».

            Мелькнула мысль, что только дочь, рожденная в «лихом» 1991-ом году, не  поздравила ни звонком, ни смс-кой, ни картинкой с сердечком. Татьяна включила «мамочку» внутри себя: «Наверное, она не знает о существовании такого праздника, выпадающем на последнее воскресенье ноября, неужели забыла? Или не помнит, закрутившись на своей работе по скользящему графику, не взирающему на выходные и праздничные дни в течение года. Бедная моя девочка!».

            Тут в её сердце что-то кольнуло льдинкой, и мама Таня почувствовала, что забыла утром принять своё лекарство. «Ай-яй-яй, непорядок в сердечных делах, будем исправляться!». Да и забывчивость дочери проявляется не впервые. Но каждый раз ей, как матери, бывает щемяще обидно, ведь она растила дочь фактически одна. Когда расставались с мужем, их дочке было неполные семь лет. Она должна была пойти в первый класс. Девочка так ждала этого события, а папа так и не пришёл поздравить. Дочка внешне очень походила на него, некогда любимого обеими. «Предатель … Ах-х-х, да, о чём это я? Нельзя распускаться и плакать. Ведь столько лет прошло с той поры. И, тем более, что его нет на белом свете уже двенадцать лет… А дочь до сих пор думает, что её замечательный папа тогда, первого сентября незабываемого года, «уехал» в срочную командировку по работе…». Но, тем не менее, Татьяна никогда не говорила о нём плохо, как о родителе.

            Она грустно вздохнула, вернувшись в реальность. Прилетело много сообщений от друзей, а также уведомлений от социальных центров московского долголетия. Таня была одной из активных участниц в кружках и мероприятиях по мере сил. Но сейчас вышла из чата, быстро закрыв экран чехлом на магнитике. Пора было выдвигаться к дочке своей, единственной и горячо любимой. Она уже взрослая, ей чуть за тридцать, но по-прежнему остающаяся для матери ребёнком, подчас не всегда во всём разумным, как ей бы хотелось.

            На улице выпал не первый, но только сегодня по-настоящему многослойный пушистый снег, забелив собой всю последнюю грязь дождей и опавших жухлых листьев медленно уходящей осени.

            Тане нравилось это состояние природы, когда ещё теплилась осень, но уже нетерпеливо напоминала о себе зима… Снежный наряд бульваров и скверов радовал своей новобрачностью цвета и лёгкой наледью лужиц. И редкий солнца луч совсем не влиял на настроение. Пусть потом всё быстро растает стараниями погодных капризов, но первое ощущение обновления родного города и своей души незабываемо приятно. Да и Новый Год не за горами – праздник, самый любимый в году, даже больше своего дня рождения, как она всегда считала.

            Вот с такими эмоциями Татьяна, разрумянившись, почти вбежала в квартиру дочери, благо в сумочке с собой были запасные ключи, так как звонок в дверь не возымел действие. Видимо, куда-то упорхнуло дитя в свой честно заработанный выходной! Дочь просила принести ей пальто, которое скучало по своей хозяйке в шкафу родительского дома, но теперь оно ей, наконец, понадобилось по сезону. Да-да, ещё не раз придётся матери приходить сюда с такой миссией, ведь они не так давно стали жить отдельно друг от друга. Дедушкина квартира плавно перешла в наследство любимой внучке после его ухода из жизни. Славный был дед, мудрый и добрый, ветеран Труда, ветеран Великой Отечественной войны, имел боевые награды. Он нёс военную службу старшим матросом на судне-тральщике морских мин на Тихом океане со времён войны с милитаристской Японией 1945 г. Вернулся в 1949, будучи серьёзно больным, став инвалидом по заболеванию, полученному в суровом климате, на семи ветрах, что называется. Вся последующая жизнь, наряду с работой на заводе, протекала в постоянном русле лечения в госпиталях и реабилитаций по санаториям. Он прожил свою долгую неспокойную жизнь достойно, не жалуясь ни на что. Когда и в Москве появилась традиция шествия Бессмертного полка, Татьяна с дочерью, а его любимой внучкой, ходили вместе в этом нескончаемом потоке, отдавая дань памяти всем участникам Великой отечественной войны 1941-1945 г.г., держа попеременно его портрет на картонном планшете, бережно сделанном руками Тани для него, своего отца! Помним и любим, светлая память тебе папа и дед!.. Тут Татьяна всплакнула, заходя в дом отца, овдовевшего ещё двадцать лет назад до того как…

            Ведь она, в сущности, почти повторила судьбу своих родителей по семейным обстоятельствам. Они разошлись, когда Тане исполнилось 17. Отец уехал в столицу по работе, и там же создалась новая семья с новой женой. Но детей так и не нажили, как говорится, бог не дал. По счастью, жена его оказалась доброй и отзывчивой женщиной. Вспомнилось, что они всегда были рады её приездам к ним в гости. А мама так и осталась в родном для них обоих с отцом городке на Волге. Так бывает в жизни. На вопросы: «Почему? И как же так?» – они так ничего не смогли или не захотели ответить. Тайна эта так и осталась неразгаданной. Но Таня, тем не менее, ощущала любовь и заботу со стороны отца не только на расстоянии, но и во время его приездов, хоть и не частых, как ей бы хотелось. А маму ей всегда было жалко, оттого, что она так и осталась одинокой. Мамуля, смеясь, любила приговаривать о том, что она – однолюбка. Но её глаза при этом блестели от еле сдерживаемых слёз и были всегда с грустинкой…

            Татьяна, вздохнув от ностальгии воспоминаний, вернулась мыслями обратно в день сегодняшний. Теперь вот внучке пришел черёд вступать в права хозяйки этого уголка, со своими порядками и вкусами по обустройству. «Чем могу - помогу», – думает она, как мать, постоянно, но стараясь особо не влезать в дела дочери. Пусть сама почувствует, каково будет теперь без реального присутствия мамы и её заботы. Давно пора становиться самостоятельной и, наконец, почувствовать себя окончательно взрослой!

            Забежала всего на минутку и посему решила не раздеваться и не разуваться. Зимой тяжело с этим делом. Да и снег свежий, чистый лежал на дороге. Но, тем не менее, по привычке постучала ботинками на порожке, дабы сбить снежные крохи. Повесила дочкино пальто в коридоре. Но потом по-хозяйски решила взглянуть, не забывает ли дочь поливать цветы, которые со стороны выглядели как-то не очень ухоженно. «Х-м-м, вроде политы… Ах, да, – я же ей напомнила смс-кой позавчера ещё». Заглянула с некоторым волнением в холодильник: «Чем питается? Ведь у неё всё-таки гастрит, как у многих молодых, предпочитающих перекусы из фаст-фудов. М-дааа, пустовато что-то». Мать была в курсе, что «ребёнок» в основном потребляет готовую еду, купленную в фирменном сетевом магазине. Это новая тенденция больших городов с бешеным темпом жизни. Дочь сама не готовит, говоря, что не любит тратить на готовку своё драгоценное время. Она признаётся, что априори не обладает талантом кулинара и ей неинтересно данное времяпровождение на кухне. Таня вздыхает и думает: «Ну, уж для себя, любимой-то, можно было бы и расстараться!».

            Мать решила смахнуть губкой крошки с обеденного стола по пути к выходу, уж больно неряшливо он выглядел. Отметив про себя, что дочь не спешит убираться. Да и пол видно, что давно не мыт. Плита газовая тоже требовала к себе внимания по удалению следов предательски сбежавшего кофе из турки. А пластик, собираемый, исходя из соображений экологии раздельно от остального мусора, выпирал во все стороны из мешка для сбора – вот-вот лопнет! Господи, вот они, молодые, спешат и не спешат жить… Эх-х-х, что поделать, но пора уже уходить…

            Тут послышался звук поворотов ключа в замке входной двери. У Татьяны в голове набатом: «Это она! Мы совпали! Очень хорошо, ведь видимся нечасто, как хотелось бы… живём ведь всего лишь в двух автобусных остановках друг от друга в одном районе города!». Первая минута с обнимашками и благодарностью за скорое выполнение просьбы принести зимнее пальто радостной волной окатила обеих. Но неожиданно для матери дочь обратила внимание на два небольших мокрых следа от обуви на линолеумном полу кухни. И тут в одну секунду разразились словесные «гром и молния»,– децибелы дочкиного голоса превысили нормы приличия … Что только мать не услышала в свой адрес: как посмела пройти на кухню, святая святых, в грязной обуви…без бахил. Что она не уважает, игнорирует принципы дочери о чистоте. Что должна попросить прощения за своё такое вольное поведение. И даже слова матового оттенка слетели с её губ выразительной формы, которые ещё минуту назад поцеловали маму при входе… Те самые, любимые и тёплые…

            Никакие доводы о том, что вошла лишь на минуточку…и что «мне, старушке», тяжело туда-сюда с обувью: наклонись, расстегни, а потом застегни обратно при том, что негде даже присесть в коридоре, не помогли. Дочь разбушевалась не на шутку, как будто в ней накопилась вселенская обида на всех и вся, и нужен был малейший повод для взрыва и выхода эмоций.

            Татьяне всегда претило ругаться с ней даже по пустякам. Надо уходить, убегать буквально, чтобы окончательно не рассориться. Ей пришлось мысленно пожалеть о том, что они «совпали» друг с другом при встрече, предварительно не договорившись по тому же телефону. Решив не вступать в перепалку поколений, мать молча и быстро ретировалась к выходу, оторопев от такой реакции на бытовую, по сути, мелочь. Где и когда был упущен ею, матерью (отец не брался в расчёт), пробел в воспитании уважения и взаимопонимания по отношению к старшим? Это горькое осознание, наконец, пришло после стольких порций нелицеприятных эпитетов и сравнений. А ведь сколько сказок о добре и зле было читано-перечитано вместе, сидя в обнимку рядышком на диване в детстве, сколько выучено стихов, нарисовано картинок, сделано подарков маленькими ручонками для мамы, казалось, такой любимой навеки! Куда всё улетучивается, утекает в песок равнодушия?.. Обидно до слёз. Мать ушла быстро,  не прощаясь.

            В ожидании лифта Татьяна вспомнила, в который раз уже, про свою маму, мамочку: «Вот разве я смогла бы так поступить по отношению к ней, любимой и родной до мурашек? Повысить голос, орать, как будто рухнул потолок, и невозможно пробраться к сейфу с деньгами… Ни-ко-г-да в жизни! Я маму любила тихо и безоговорочно, НАВСЕГДА. Её давно уже нет на белом свете. Как мне всегда не хватало и по сей день не хватает мамули моей! Хотя сама я уже стала старше неё на четыре года по возрасту после её ухода из жизни… Мамочка, как я тебя люблю и скучаю по тебе! Я твои следы сохранила бы не только в памяти своей, а заливкой в гипсе или сделанным фото и повесила бы в красивой рамочке над диваном, где сплю! Чтобы просто помнить о том, что я могла бы не расстраивать тебя ни за что и никогда!…».

            Но Татьяну до сих пор почему-то не покидает неизбывное чувство вины перед матерью за что-то такое, которое можно только предположить. Ведь они с мамулей дружили всю жизнь. Да, она уехала в Москву по приглашению отца, пожить у него на время учёбы в институте. Таня начала бередить свою память, обращаясь к маме: «Я писала тебе письма красивым убористым почерком. Были и звонки, нечастые, но были, по межгороду, поскольку мы жили в разных регионах. Потом я осталась в стольном граде после своего счастливого замужества на тот момент, уже в статусе дипломницы, москвички и любящей, и любимой супруги. Наверное, я реже стала писать, реже звонить, отвлекаясь на новую жизнь свою в роли невестки, жены и матери в дальнейшем. Да, именно это меня и гложет. Мало внимания тебе было уделено тогда, моя ты родная! Плачу до сих пор, вспоминая о тебе, и люблю… Помню, как ты, будучи уже тяжело больной, зная о своей неизлечимой болезни, пройдя все круги ада до и после операции, нашла в себе силы приехать из далёко-далека, чтобы увидеться и успеть понянчить свою долгожданную внучку, мою дочь… Мама, мамочка, как мне не хватает тебя рядом, твоих ласковых рук, твоего голоса. Ложась спать, я жду снов с твоим молчаливым участием. Но ты мудро не торопишься звать меня за собой...

            МАМА – слово коротенькое, но такое тёплое и заботливое, вкусно пахнущее молоком и хлебом из советского детства. Я счастливый человек уже одним тем, что у меня была ТЫ, моя драгоценная, благодарю судьбу за то, что ты подарила мне жизнь и воспитала меня. Ты ни разу не сказала о моём отце ни одного плохого слова. И я росла в равновесии любви с обеих сторон»…

            Татьяне хотелось крикнуть в душе и наяву: «Любите своих матерей, цените каждый миг, не обижайте их ни словом, ни поступком, за которые потом будет мучительно стыдно… Возможно. Во всяком случае, надеюсь… Надеюсь, что такие ошибки не будут повторяться. Что это не навсегда, что это всё от неустроенности в личной жизни у нас обеих. Что почему-то люди привыкают срываться на самых близких.  И самое главное, молюсь о том, чтобы моя дочь нашла своё счастье в браке с любимым человеком! Я уже авансом люблю своего будущего зятя!».

            Она выдохнула. Измученное переживаниями в жизненных перипетиях сердце подсказывало ей, что она старше, мудрее, что надо понять и простить свою любимую дщерь. Наступит день и они вновь «совпадут», обнимутся при встрече и поцелуются…два разных поколения, но таких близких по крови. И будет мир да лад в душе у обеих женщин, «большой» и «маленькой» … И тогда дочь поймёт, всё обязательно поймёт в своё время…в свои пятьдесят!... «Господи, Таня,  хватит о грустном, – говорит сама себе – до Нового года рукой подать. Хочется встретить его вместе, как прежде! Приглашу, пожалуй, дочуру к себе, теперь уже в гости, и заранее положу для неё у двери тёплые, связанные в подарок, узорные с помпонами тапочки».

            И чудо чудное всё же случилось: дочь позвонила через три дня с извинениями и предложением «попить чайку с чем-нибудь вкусненьким», дабы забыть обоюдно все «неприятные моментики» серых будней эмоциональных перегрузок большого города. ДА, конечно, мать только ЗА. «Всё-таки, какая ОНА молодец, догадалась, что я переживаю и пропускаю через своё сердце такие выверты психологических сиюминутных нестыковок. Или новомодные коучи по психологии, коих развелось на просторах интернета великое множество, внесли свои поправки в ситуационный расклад. Что же, всякое бывает… Я люблю дочь, и она любит меня… Кажется всё просто, но порой очень непросто», – Татьяна облегчённо вздохнула, тряхнув плечами, как будто сбросила тяжкий груз, давивший на неё все эти долгие три дня необщения с родным человеком.

            Вот мама Таня шагает довольная, удачно купив сегодня торт слоёный «Морковный» (дочкин любимый). Несёт его в красивой упаковке к ней, дочке, домой, думая на ходу: «Мы могли бы выпить по чашке чая по случаю примирения сторон. Увы, не получится, так как я точно знаю, что она будет занята допоздна и сегодня, и завтра. Ну что ж, поставлю торт в холодильник, где он будет её ждать…вместо меня. Зато предугадываю, как дочь обрадуется такому сюрпризу! На этот раз следов моих не останется, ведь я предусмотрительно прихватила с собой бахилы⃰⃰.  Всё будет хо-ро-шо! Мы – семья!».